На кухне меня встретила старуха, тут же сверив время моего прибытия с настенными часами. Мне было тут же поручено принести из подвала упаковку креветок, хранившихся в горизонтальном холодильнике глубокой заморозки, который до сих пор скрывался от меня где-то в подвале. Спустившись в подвал, где со вчерашнего вечера сохли дорожки, я почувствовал сильный алкогольный угар заполнявший плохо вентилируемое помещение.
В тёмном углу, рядом с кучей хлама не без труда я отыскал ржавый горизонтальный холодильник с деформированой дверцей, которая не плотно лежала сверху, ввиду того, что петли, соединявшие её с основанием, проржавели насквозь. В нём хранились замороженные блоки креветок и пластиковые пакеты с картошкой фри. Взяв одну упаковку морепродуктов, я неспешно проделал свой путь назад на кухню, где принесенное мной было брошено в ведро с холодной водой размораживаться.
Снова спустившись в подвал, я принес из холодильной камеры овощи и нарезал их, не моя, согласно научению стархи, чтобы они не потекли. Затем расфасовал полуфабикаты так же, как и вчера: по четыре куриные конечности в пакет. Нарезал вареную курицу кубиками и тоже расфасовал.
Из подвала старухе мной были доставлены сперва коробки со сливками и молоком, потом две большие коробки котлет для бургеров, впоследствии оставленые размораживаться на выключеной решетке для гриля между панелью и плитой, от которых исходило тепло.
Пареллельно с кухонными делами я разносил еду редким утренним клиентам, которые вынуждали старуху отвлечься от ее дел и готовить. Порядком устав от беготни между столом нарезки, станцией шеф-повара и станцией салатов, старуха определила меня готовить ресторанную еду. Здесь я первым делом постиг искусство пиготовления куриных крылышек с картошкой фри.
В одну сетку засыпалась картошка фри, в другую из фасовочного пакетика вытряхивались куриные конечности в панировке. Несмотря на то, что два ключевых ингредиента помещились в различные корзинки, жарились они вместе в одной емкости в постоянно кипящем масле, которое из-за темно-коричневого цвета было скорее похоже на отработаное машинное, чем на свежее пальмовое.
Небольшое количество картошки фри проскальзывало в свободное плаванье по морю фритюра через дырявые углы корзинки, где горело до обуглевания, создавая едкий плотный дым. Картошка, задержавшаяся в корзинке, вытряхивалась в большую металлическую миску, в которой перемешивалась с солью и приправами несколькими резкими встряхиваниями. Подавалась картошка с крылышками в пластиковой корзинке, выстеленной вощеной бумагой.