Передо мной две девушки шли навстречу друг другу. Одна из них была белой и невысокой, вторая – черной и крупной. Они уперлись друг в друга, что привело большую из них в бешенство.
– Убирайся с моей дороги!
– Я иду с правой стороны тротуара. В Америке правостороннее движение. Сделай шаг влево и обойди.
В ответ чернокожая девушка рьяно матерясь схватила оппонентку за волосы, швырнула в стену и прошла дальше там, где хотела. Несколько прохожих подошли к упавшей, кто-то спросил:
– Все окей?
Потеряв всякий интерес к американцам и происходящему вокруг, я направился домой внимательно смотря под ноги. Запах марихуаны следовал за мной по пятам на протяжении остатка пути.
Зайдя в магазин и купив хлеба, сыра, авокадо, сока с протеином и вчерашние пончики с пятидесяти процентной скидкой, я вернулся домой. Закрывшись в своей комнате, я поел сидя на кровати. Меня клонило в сон, я снова ощутил сильную усталость.
– Что я здесь делаю? – подумал я засыпая, и дрожь пробежала по моей спине.
После выходного я чувствовал себя менее уставшим физически. Я проснулся раньше будильника, встал с кровати довольно легко, перекусил куплеными вчера позавчерашними пончиками.
Ровно в десять я был на работе, Cтаруха по привычке сверила мое время прибытия с настенными часами. На кухне опять был новый человек – парень с круглым лицом и, как мне показалось, испуганным взглядом, которому Руби все объяснял на языке, который на кухне понимали лишь они двое. В обеденном зале были как минимум две новые официантки, которых усиленно тренировала Джой.
Я расфасовал по пакетам макароны и куриные полуфабрикаты, нарезал кубиками и расфасовал вареную курицу, принес из холодильника глубокой заморозки коробку котлет для бургеров, разделил их, упаковал в пакеты поштучно и стопками сложил в холодильник возле станции шеф-повара.
Старуха сегодня была не в духе потому, что вчерашний фудраннер-грек не постирал тряпки после того, как кухня была намыта, а сегодня не пришел на работу, хотя должен был. Желая найти виновного в своем плохом настроении, она постоянно посматривала через открытую дверь из кухни в обеденный зал. В конце концов она бросила нож на стол и направилась наводить порядок. На кухне послышался отголосок гневного скрипучего старушачего голоса. Вернувшись, старуха ещё долго бубнела себе что-то под нос.