– А мы только что вспоминали маму Вики,– сказал Олег.
– Теща золотым человеком была,– улыбнулся Лазарев.– Олег, ты присаживайся. И я с вами за компанию чайку выпью.
– Я не буду,– покачала головой Вика.
– А я не откажусь,– Олег взял в руки чашку с ароматным хорошего цвета чаем и подцепил с блюдца нарезанный кружочками лимон.– Если не секрет, вы в каком году познакомились?– Смотрел он на Вику, и Лазарев тоже перевел на нее взгляд.
– Ване шесть лет было…– начала говорить та, но внезапно осеклась.– Да, мы познакомились в девяносто восьмом году,– и она вновь стремительно ушла в себя, как в трясину провалилась в безразличие и к самой себе и к окружающим.
Она сидела с краешка дивана, и глядя на нее, Олег понимал, как трудно будет выцарапать эту женщину из лап смерти. Он попытался еще разговорить ее, но теперь и ему Вика отвечала односложно и с неохотой, отделываясь лишь: "да", "нет" и "не знаю". Он пару раз отхлебнул из чашки и поставил ее на столик.
– Сергей, я хочу осмотреть комнату Ивана. Вика, вы не против?
– Нет.
– Очень хорошо,– кивнул Костырев.– Вика, вы не составите мне компанию?
– Нет.
Олег поднялся с дивана, Лазарев встал вслед за ним. Он поцеловал жену, прошептал ей на ухо несколько слов. Но и к нему она осталась безучастна.
– Жаль, что я зашел рано,– повинился Лазарев, прикрыв за собою дверь.– Ты уже разговорил ее.
– Сережа, ни мы с тобой, никто другой сейчас не угадает реакцию Вики на, казалось бы, нейтральные слова и действия посторонних. Сейчас и ты для нее посторонний. Что уж обо мне говорить…– рассеянно произнес Олег.– Любопытно. Иван сам занимался оформлением комнаты?
– Да,– кивнул Лазарев.– Все сделал сам. Приносил книги из библиотеки, делал по ним чертежи. В интернете что-то все время искал.
Стены в комнате Ивана были завешаны рисунками самых известных и величественных зданий и архитектурных ансамблей, рассечениями пространственных фигур и этюдами Леонардо да Винчи.
– Среди них есть собственные чертежи Ивана?– Спросил Олег, еще раз окидывая убранство стен.
– Нет, что ты,– улыбнулся Лазарев.– Все это он называл шедеврами. А свои рисунки Иван держал здесь и в шкафу,– он открыл стоявшую возле письменного стола тубу с чертежами пасынка.– Здесь нарисовано то, что он хотел построить. Я ведь говорил тебе, что он хотел строить дома.