– Подполковник Александров, – сухо представился он и кивнул так же, очевидно, отвечая на мой вопрос.
– Господин Александров, – продолжила я, не размениваясь на автоматические “приятно познакомиться”, потому что никому тут не приятно. – Скажите, майор Волхов производит впечатление мужчины, что станет распространяться о своих планах любовнице, коих у него немало?
– В чем состояла суть ваших разногласий с кланом Войтович, что вылилось в открытый конфликт в ночь с третьего на четвертое декабря?
Да-да, я уже поняла, что вы поклонник внезапной смены темы и вопросов в лоб, подполковник.
– Насколько мне известно, в результате этого происшествия люди не пострадали, так что, в сферу деятельности отдела оно не попадает.
Лукин мне рассказал, что Хлысты просто переносили вамповских рабов крови подальше за город и вырубали, таким образом исключая из действа, так что все они живы-здоровы. Самим их хозяевам так повезло далеко не всем.
– В сферу деятельности отдела попадает любая активность подлунных, особенно та, у которой были свидетели среди рядовых граждан. Повторюсь: в чем суть вашего конфликта с кланом Войтович?
– На данный момент уже ни в чем.
– В чем же она была изначально?
– Это сугубо личные вопросы, и отвечать на них я не планирую.
– Майор Волхов принимал непосредственное участие в конфликте?
– Нет, – ответила без запинки.
Если подумать, то правда же. В самом конфликте он не замешан, на берегу присутствовал как частное лицо, а Бувье убил в качестве самообороны.
– Вы передавали майору Волхову артефакт под названием Чаша Первого?
– Нет.
– Данный артефакт на данный момент у вас?
– Нет.
– Где находится Чаша?
– Где-то на дне реки.
– Вы можете указать конкретное место?
– Нет. И никто не сможет. Чаша больше недоступна навсегда.
– Это произошло в результате ваших действий?
– Да.
– С какой целью вы сделали Чашу недоступной для призыва?
Он знает? В смысле о том, что ее нельзя было найти, а только призвать. Откуда? Спрашивать вслух, конечно, не стала.
– Сделать недоступной и было целью.
– Почему?
– Я посчитала это правильным. Слишком много силы, слишком сильное искушение.
– А вы, стало быть, искушения не испытали?
Да как-то не успела, слишком уж все быстро происходило.
– Не припоминаю. Очень насыщенная ночь тогда выдалась, знаете ли.
Следующий час, а то и больше, Александров, что называется, “водил меня кругами”. Задавал практически одни и те же вопросы с вариациями. В животе уже громко урчало, голова трещала, во рту пересохло, да и в туалет смотаться не помешало бы. Я уже готова была заявить о всех своих потребностях и просить прекратить это переливание из пустого в порожнее, как по мне, как подполковник свернул разговор сам. Просто засунул бумаги обратно в папку и поднялся.