– Богам ничто не важно, – фыркнул кентавр, и Асон вспомнил, как давным-давно выпытывал у старины Сонэрга, на кого ставить. Тот подсказывал с такой же брюзгливой миной. Разумеется, если не дрался сам.
– Богам ничто не важно, – назойливо повторил гнедой. – Иначе б они кого-нибудь уже испепелили. Не вас, так иклутов, будь они прокляты, но боги, будь они прокляты тысячу раз, только смотрят!
– Сонэрг, – не очень уверенно попросил каллиграф, – не кощунствуй.
В ответ кентавр хрюкнул и выплеснул в свою кашу едва ли не бочонок красного, даже не подумав смешать его с водой. Случайные сотрапезники, бронзовые и мраморные изваяния, накрытый прямо в недостроенном храме стол – все это казалось бредом, но бредом последние годы было все, от взбесившихся людей до бросившего скипетр Ниалка. Сорок с лишним лет бреда – это слишком, но конец был очевиден и близок. Его оттягивали не из страха и даже не из ненависти к взбунтовавшейся глине, а по привычке. Драться до последней возможности, не складывать оружие, а упав, подниматься. Этому «звёздных» учили всю жизнь, это и было их жизнью, которая принадлежала Небу и Царю, только Небеса молчали, а Ниалка вспоминать не хотелось. Царь своё получил, и в этом не было ни радости, ни горя, разве что извращённая справедливость. Отрёкшийся владыка умер, и умер страшно. Некогда светлое царство, от которого он отрёкся в надежде сохранить – нет, не жизнь, тогда ей ничего не грозило – покой, ещё билось в агонии.
– Ну и зачем я тебя привёл? – Повеселевший Сонэрг отпихнул свой котёл и опустил на плечо Асона покрытую почётными татуировками ручищу. Человек рухнул бы на пол со сломанной ключицей, титан лишь поморщился:
– Откуда мне знать? Может, память?
– Может. – Второй ручищей кентавр подгрёб к себе мозаичника. – Помнишь, как я уделал белоногого?
– Это ведь был твой первый венок? – переспросил мозаичник. – Я тогда здорово просадился…
– Не ты один! Давай ключ – выйду. Храм всё-таки…
– Зачем? – не понял каллиграф. – Всё равно завтра эти…
– Вот потому и выйду. Не хватало, чтобы тут скотство нашли!
– А… Всё равно скажут…
– Скажут – да. – Сонэрг зло сощурился. Именно с таким взглядом он выходил на ристалище. – Только это будет враньём! Я согласен на любое враньё, но не на правду, которая понравится иклутам. Они вас ненавидят, но вы для них все ещё боги. Извольте таковыми и сдохнуть!