Поздняя осень в Венеции - страница 2

Шрифт
Интервал
и просят кого-нибудь,
чтобы позволил взглянуть,
как струны ладят перстами;
но для девушек простых
мост к видениям не нужен;
их улыбки – нити жемчужин
над серебром, украшающим пир;
ими-то доступ и обнаружен
и к поэту,
и в этот мир.

II. «Девушки! От вас одних поэты…»

Девушки! От вас одних поэты
научились говорить о вас,
находя не ваши ли приметы
в звездах, предвещающих рассветы
вечностью, чей наступает час.
Но пускай поэты молят страстно,
знайте: как мольбы ни горячи,
им вы уступили бы напрасно,
ибо соблазняться вам опасно
даже тяжестью парчи.
Пусть поэт мечтает о свиданьи
со своей мечтой наедине
в сумрачном саду, где в тишине
на скамье сидел он в ожиданьи,
в комнате, где лютня на стене.
Вас не ищет он средь лиц и звуков;
дорожит он сумраком дорог,
так же безнадежно одинок,
светлой не застав под сенью буков,
рад к себе забиться в уголок.
…И ему противны голоса,
вечно доносящиеся хором
из толпы, где слишком многим взорам
ваша подвергается краса.

Песнь изваяния

Кто любит меня любовью такой,
чтоб жизнью не дорожить
и утопиться в пучине морской,
чтоб каменный мой разрушить покой,
лишь бы мне жить, жить?..
Где кровь моя? Камень мне надоел,
гнетущую тишь храня,
а жизнь хороша, желанный удел.
Где тот, кто настолько смел,
чтоб разбудить меня?
Пусть будет мне жизнь золотая дана
в изобилии благ…
Буду плакать одна,
над морем вечно грустна;
хоть моя кровь хмельнее вина,
но не отдаст морская волна
того, кто любил меня так.

Сумасшедшая

Думает что-то, что-то тая…
Ты кто такая, Мари?
    Я королева, вот кто я!
    Предо мной на коленях замри!
Плачет она: я была… была…
Кем ты была, Мари?
    Я дочь ничья, ни двора ни кола.
    Вот и поговори!
Так что ж, королева ты, сирота,
вставать не велишь с колен?
    Меня морочила нищета,
    когда не ждешь перемен.
Судьбу тебе удалось превозмочь
скажи, с какого же дня?
    Ночь, ночь, всего одна ночь,
    и все узнали меня.
    Я вышла, и что же, ты посмотри:
    на струнах улиц одна
    я вся Мари, изнутри, изнутри,
    в танец вовлечена.
Прижаты люди к стенам давно,
так что не оторвать,
и лишь одной королеве дано
на мостовой танцевать.

Любящая

Вся струюсь, и нет со мною сладу.
Пальцы рук моих обречены
упускать меня, мою досаду,
и сквозь эту мнимую преграду
тяга не с твоей ли стороны.
Эти дни, когда, меня тревожа,
молча шло одно, как я одна,
с чуткой тишиною камня схожа,
под которым плещется волна.
Следующая страница