– Ах ты псина, ты свой ссаный чай в ад ходил заваривать?
Петрюня воспринял претензию в штыки и желал разобраться:
– Что тебе опять не так?
Эдик поднял чашку в воздух и указательным пальцем проследовал по траектории пара, исходящего от горячей воды. Петрюня все понял, но имел веский аргумент в свою пользу:
– Ну да, прикинь, чайник закипел, и я налил кипяток.
Эдик поставил чашку обратно на блюдце и откинулся назад с крайне недовольной экспрессией на лице. В ответ он пробурчал:
– Я бы лучше чай с холодной водой из-под крана попил, чем так.
Это был здоровый в понимании четверки спор. К тому же, кроме Эдика, к чашкам адского чая никто не притронулся. А Петрюня принялся писать еще один заголовок, который, судя по содержанию, должен был оказаться последним в его своде правил по выживанию:
«4.НЕ УМИРАТЬ»
Как только Петрюня подвел черту под этим гениальным посылом, Эдик стал хлопать. Вскоре Серега с Шляпичем также прониклись написанной на доске установкой, и комната наполнилась громкими аплодисментами.
– Браво! Браво! – закричал Эдик.
Все подняли свои зады с дивана и аплодировали Петрюне, уже стоя. Это был тот самый момент, когда непонятно, иронично что-то происходит или нет. Однако Петрюня на всякий случай тоже стал хлопать в ладоши и гиперболизировать момент идиотизма у него дома.
Когда все успокоились, Петрюня заговорил:
– Так, ну, это все правила, таки да. Теперь нужно определиться, нужно ли нам кого-то спасать?
– Родственников у нас в городе нет, – сказал Шляпич.
– Ты прав, Шляпич, – ответил Петрюня и облегченно уселся на диван вместе со всеми.
– Я могу спасти только человечество, – похвастался Серега.
– Да пусть все сдохнут вообще, зачем париться? – критичнее всех ситуацию оценил Эдик. Затем он продолжил: – Если бы у нас было пиво, то мы бы тут у Петрюни могли засесть и переждать, пока какой-нибудь журналюга не напишет о происходящем.
В комнате на пару секунд возникла тишина, которая символизировала солидарность во взглядах. В глазах каждого читалась взвешенность принятого решения.
– Пустое множество? – Петрюня озвучил мысль, которая крутилась у всех в голове.
– Окэээй, бухат, бухат, бухат, май бичез! – заряд бодрости Эдика вдохновил всех.
Шляпич напялил свой причудливый цилиндр на голову, и они с Эдиком первые двинулись в сторону дверей. Внезапно Шляпич остановился, чтобы поделиться предположением: