– Непохоже, чтобы наш Рудик в сандалиях и шортах в колхоз намылился, – Юлик Штейнберг поправил на Ире Станевич шерстяной жакет на пуговицах и воткнул в его петлицу цветок клевера. Студентам единички показалось, что Он из Харькова и Она из Омска так и простояли на этом месте и в этой позе с первого дня их знакомства во время вступительных экзаменов. Ира, застенчиво улыбнувшись, поправила воротник куртки Юлика, что-то отвечая ему на ухо. Улыбка на лице Штейнберга была шире Босфорского пролива. Ребята стали добродушно закидывать их шутками и намёками. Но тут в микрофоне зашипело.
– Доброе утро, дорогие мои! – улыбкой ректор Орлов вселял доверие. – Рад видеть вас здесь отдохнувшими за лето и ещё больше помолодевшими, – Иван Иванович обернулся на преподавателей и наткнулся взглядом на Блинова. В ботинках крошечного для мужчины тридцать восьмого размера и с пузом, выпирающим из коротких штанов ректор по хозчасти походил на Карлсона, которому с праздничного пирога достались только свечки. Дождавшись от подчинённого кислой улыбки, ректор продолжил:
– Сегодня мы все отправляемся не в колхоз, как вы думали, – Орлов сделал театральную паузу. Дождавшись, пока недоумение одних сменялось удивлением других и радостным ожиданием третьих, ректор вытащил из внутреннего кармана пиджака какой-то листок и прочёл с него: – Так вот, едем мы совсем не в колхоз, а в совхоз, – он поднял указательный палец. – Совхоз Астапово в посёлке с таким же названием, который находится в нашей же Московской области, но только в районе города Глуховицы.
– Луховицы, – поспешила поправить Горобова, до этого согласно кивавшая. И хотя декан говорила тихо, микрофон сработал без помех. Смех зазвучал теперь и за спиной говорящего.
– Да? А я думал Глуховицы, от слова глухо. Ну, тем лучше, – Орлов смеялся, отчего никто так и не понял, то ли он ошибся, то ли заготовил шутку заранее. Поговорив о возложенной на всех ответственности за сбор хорошего урожая и про то, что он надеется на благополучный исход мероприятия, что вызвало смех менее оптимистичный, Орлов передал слово Наталье Сергеевне. Она стояла в большом берете и с шарфом на шее, повязанным поверх лёгкого джемпера, как будто уже сейчас была готова собирать картошку. Не хватало только ведра в руках.
Голос декана зазвучал строго, особенно на фоне добродушного тона предыдущего оратора.