– Не знаю такого. В школе нам про него не рассказывали. И не очень-то заметно, что он был богатый: кругом одни коробки.
– Так ведь усадьбу Телешова снесли, а институт и общежитие построили в тридцатых годах, – ответил Андрей.
– В тридцатых? А-а. тогда ясно почему там везде плесенью воняет, – Ира сморщилась.
– Ну ты, Кашина, барыня! Тебе бы царицей родиться, – усмехнулся Попинко. На его замечание Ира вовсе не обиделась:
– Было бы неплохо. Чтобы не спотыкаться на этом, с позволения сказать, тротуаре. Что за беда: как только заканчивается Москва – всё, конец цивилизации: дорог нет, комфорта нет. И хорошо ещё, что сухо. Синоптики наврали, как обычно.
– Дождь будет, – уверил юноша, поглядев на небо. – Это вопрос одного дня. Сама знаешь, какая у нас осень – редко когда сентябрь начинается без дождя, – Андрей опустил корзину, чтобы передохнуть и поменять руку. Пропуская спешащих студентов, он улыбнулся.
– Ну, пошли, что ли? – потребовала Ира нетерпеливо, сложив губы трубочкой. – А то опоздаем.
– Да-да, – Попинко подхватил корзину и ускорил шаг. Ему тоже не терпелось увидеть свою новую группу.
Через несколько минут вдали замаячил кирпичный забор института.
Стас Добров бежал по песчаным дорожкам леса. Его длинные костлявые ноги то и дело подворачивались на какой-нибудь коряге или ветке. Светлая повязка на голове приподнимала курчавые смоляные волосы, удлиняя и без того библейский овал лица и не давая поту попадать в глаза. Поправив её, Стас сплюнул на бегу, утёр ярко-красный рот и в сотый раз пожалел, что поленился бежать к Малаховскому озеру. В соснах вовсю галдели птицы, шумели на лёгком ветру кроны деревьев, нет-нет да и проскакивали по веткам белки, а запах хвои, уже немолодой, насыщенной, готовой к зиме, был тут гуще, ощутимее, чем в смешанных пролесках вокруг озера. Но дорожки между деревьев проложили никак не для пробежек. Добежав до высоких железных ворот, Стас нажал на кнопку звонка. И тут же по селектору раздался насмешливый голос сожителя по даче Стальнова:
– Нет, нет, сердешный, нам молочка не надо. Ступайте себе с богом.
– Открывай уже! Клоун, – проворчал Стас. Как ни мечтал он о вечном лете, 1 сентября наступило. Воспоминания о предыдущих поездках на картошку совсем не радовали Доброва: холод, глубинка, бараки, грубая работа. Впрочем, так думал не один он: половина преподавателей института, ознакомившись с решением ректората о том, что в колхоз в этом году едут