Мягкий диванчик принял моё тело. Столешница из камня холодила руки сквозь хлопковые салфетки. Машинально я снял с подставки свою кружку, красно-чёрную с Джеком Скелетом из бёртоновского мультфильма, и принялся крутить фарфоровый сосуд в руках, задумчиво глядя на разводы краски. Наверное, я надолго залип, из потока мыслей меня вырвала ласковая рука Ромы, решительно отобравшая у меня кружку.
Чихнула и зажужжала кофеварка.
Непроизвольно я поёжился, опасаясь новых вопросов, но Рома молчал. Опекун напевал под нос какую-то старую песню, бросая на меня добрые взгляды.
– Я позвонил декану, Берти, – перед носом возникла исходящая паром кружка со снежной шапкой сливок, – ты некоторое время можешь заниматься дома.
– Умеешь ты сделать день, – я не мог не улыбнуться.
– Без этого я бы долго не прожил, – в голосе опекуна впервые за всё время, что я его знал, прозвучали печальные нотки.
Но Ромашка уже улыбнулся, только уголки рта разок дрогнули. Мужчина повернулся к плите, и через пару минут мы уже объедались чудесной глазуньей. Без вопросов друг другу, просто шутили, болтали, словно не замечали в глазах тайну. Через пару часов у Ромы была запись на массаж, он извинился, и умчался, а я ушёл к себе, чтобы рухнуть на кровать.
Но созерцание потолка не принесло покоя и ответов на вопросы. Татуировка притягивала взгляд, как магнит. На моём бесцветном теле она светилась ярким клеймом. Чёрные линии резкими штрихами очерчивали угловатые сосуды клепсидры, сообщающиеся между собой. Алая жидкость капала сверху вниз, чернея на лету. Капли были мелкими, в верхнем сосуде было достаточно жидкости, но скорость, с которой время убывало, пугала. Я решил не думать об этом пока.
Внезапно высвободившиеся часы решено было использовать с толком. Задания из универа прекрасно укладывались в голове в домашней атмосфере под кофе и любимую музыку, особенно радовало отсутствие помех в виде сокурсников. Кроме занятий оставалось достаточно места для любимых фильмов и набросков комиксов, которые я делал от скуки. Мысль о том, что мне придётся скоро покинуть этот дом, опекунов, даже проклятый вуз – приводила в смятение! Мир волшебников встретил меня чудесами со знаком минус. Складывая в уме те фрагменты, которые удержала моя память, фразы, взгляды, я понимал, что и там бледной поганке вроде меня совсем не будут рады.