Коридор вывел нас к единственной большой двери. Незнакомец отворил её и свежий ночной воздух ненадолго разгулялся по внутреннему пространству башни, срывая паутину. В проёме мелькнул лоскут звёздного неба, душа моя возрадовалась – это был выход на крышу! Пришлось задержаться немного, чтобы гневный аристократ ушёл как можно дальше, а потом уже выбираться из прохода.
Ночь клонилась к закату, судя по свежести воздуха, луны и след простыл, да и была ли она? Чёрт его знает, этот волшебный мир! На крыше башни задувало так, что я пожалел о желании выйти сюда. Ветер почти сорвал меня со скользкой черепицы, по которой я, как по льду, покатился к краю, едва не рухнув. Зато с избытком насладился видом туманной бездны под ногами, в которой землю было не угадать. Получив адреналина в сердце за одну ночь столько, что он лез из всех щелей, я не без труда нашёл спуск и чуть ли не галопом бросился вниз. Как ни странно, но двери, ведущей в потайное хранилище рук, я не увидел.
Башня просыпалась, в коридорах слышалась возня со всех сторон. Мне совершенно не улыбалось встретиться с кем-то по пути и получить порцию вопросов. Но, как я не прятался, вместе с ночью свалила и моя удача. Где-то на середине спуска, когда я незаметно, как мне казалось, вышел из-за поворота и бросился под укрытие большого шкафа, на моё плечо легла твёрдая холодная ладонь.
Ощущение, что мне в кишечник через задний проход загнали холодный лом, было непередаваемо. Внутри всё скрутило, я забыл о дыхании, речевом и двигательном аппарате, отнялся даже мозг. Весь организм сигнализировал об опасности, ведь за моей спиной стоял ни кто иной, как Вильгельм Ингефорц собственной персоной. Я боялся его безотчётно на уровне инстинктов.
Сильная рука развернула мою статую к себе лицом, и его тёмные глаза просверлили мне череп и душу. Хотелось бежать, исчезнуть, превратиться в кактус, лишь бы только не стоять сейчас и здесь. На правильном лице хозяина башни появилась хитрая полуулыбка, он, казалось, всё знал.
– Ранняя пташка, Альберт? – некромант явно издевался, рассматривая моё лицо. Для пущего эффекта Вильгельм взял меня за подбородок длинными твёрдыми пальцами, наклонился, впиваясь своими жуткими глазами. – Нет, судя по виду ты, скорее припозднившаяся сова. Сова, которая что-то пытается скрыть. Поделишься секретами?