– К девяти нужно. Правда мне пора.
– Да, смотри мне, не реви там на при всех, люди не знаю, что подумают.
Когда Эльмира подошла к Военкомату, Миша уже топтался у ворот.
– Милая, ты что так долго, я ждал, ждал. Испугался, вдруг ты не придешь.
– Здравствуй, Миша! Опоздала всего на пять минут, извини.
Михаил с удивлением посмотрел на любимую. Она говорила сухо и, как будто, отстраненно.
– Что случилось, родная, все хорошо?
– Все в порядке, пойдем, мама твоя тебя потеряет.
Михаил взял Элю за руку и повел во двор Военкомата. Он немного растерялся. Такое чувство, будто Эльмира слышала весь его утренний разговор с мамой. Вернее сказать, то, что высказала Мише мать.
– Не пара она тебе сынок, не пара. Не будет такая девица тебя ждать. Посмотрела я на проводах на ее поведение. Она ведь свои бесстыжие глаза на всех пялит. Срам, не то что парни, мужики на нее облизывались. На десять минут ты отвернулся, уже твой друг перед ней полуголый стоит.
Михаил не стал защищать Элю, не хотел ссориться с мамой у нее и так нервы не в порядке.
– Ладно, мама, не расстраивайся, все образуется.
Во дворе была толпа народу. Стоял шум, гам. Провожающие собрались около своих новобранцев, образовалось несколько компаний.
Играла тальянка. Молоденькая белокурая девушка отчаянно выкрикивала частушки: «И на юбке кружева, и под юбкой кружева, неужели я не буду офицерова жена!»
Возле забора стояла небольшая кучка людей. Пьяный паренек, почему-то в телогрейке, несмотря на жару, сидел на корточках. По его веснушчатой физиономии катились крупные капли пота. Время от времени он соскакивал, обнимал маленькую женщину и выкрикивал: Мама, мать, никого не жалко, мама, мать, тебя жалко, мама, мать. В это время в его телогрейку вцеплялась хорошенькая, как кукла, девчушка.
– Сеня, как же я, Сенечка, мне-то что теперь делать?
Парень смахивал руку девушки, чуть отталкивал ее.
– Отстань ты, че приперлась? Откуда я знаю, че тебе делать?
Он снова садился на корточки, обхватив руками голову.
Больше всего народу собралось возле Михаила. Родня давала наставления, друзья, подруги друзей пожимали ему руку, желали легкой службы. Миша кивал головой, старательно улыбаясь. Сам глазами искал Элю. Толпа все больше и больше разделяла влюбленных. Эльмира не сопротивлялась.
Она стояла как каменная и только смотрела на своего на своего Мишу. Больше Эля никого не видела. Михаил пробивался к ней через толпу, но его постоянно кто-нибудь задерживал. Наконец, он смог обнять Эльмиру. Она, не стесняясь никого, прижалась к нему, спрятала лицо на его груди и заплакала. Так они стояли покачиваясь, под одним им слышимую музыку, пока не подошла мать.