Правда, такая «любовь» ей не доставляла удовольствия, но забеременеть помогла. Вася, мягко говоря, был не очень рад услышать об этом. Он, видите ли, молодой, всего двадцать пять лет. Ничего на этом свете не видел, нигде не бывал. Выкручиваться Альбине пришлось одной. А ее любимый Васенька укатил на Север.
Аля сделала аборт. Она боялась, что после этого не сможет забеременеть. Когда Вася вернулся со своего путешествия, Альбина снова наступила на те же грабли и, удивительно, снова забеременела. В этот раз Василий женился, взял ее «такую». Теперь выкобенивается. Жена у него покорная, теща перед ним стелется. Как же, не опозорил дочку, замуж взял.
Что тут скажешь? Не она ли твердила Эле: «Сестренка, в тот день, когда ты уступишь парню, небо станет серым, солнце тусклым, весенний ветер будет пахнуть гарью. Не повторяй моих ошибок».
– Альбина, я тебе ничего посоветовать не могу. Решилась бы я оставить дочку без отца? Не знаю. Как жить с мужчиной, который спит еще с кем-то, тоже не знаю. Ох, сестренка, тебе явно труднее, чем мне.
Так, с разговорами девушки дошли до небольшого ручья, в который вытекала вода из ключа, выполоскали белье. У обеих на душе кошки скребли. Эля не стала даже заходить к сестре, не хотела встречаться с Васей. Ушла домой, не попив даже чаю.
К вечеру небо нахмурилось, темные тучи медленно поплыли по небу, затем его укрыли совсем. Пошел дождь, колотя крупными каплями по крыше, по листьям яблонь, пригибая к земле нежные головки цветов. Эля стояла у раскрытого окна веранды и смотрела на лужи, на тонкие ручейки, втекающие в них. Становилось ей все грустнее и грустнее.
Вдруг перед глазами Эльмиры возник огромный черный зонт, из-под купола которого выглядывало счастливое, сияющее лицо Самата.
– Самат, ты зачем пришел в такой дождь. Смотри, брюки мокрые до колен, а ботинки-то, что есть? Все в глине. Заходи быстро в калитку, я тебя через сад проведу прямо на веранду.
Эля, накинув болоньевый плащ, косынку из целлофана, надев резиновые сапоги, вышла в сад. Дождь поливал так, словно это вода из шланга под сильным напором проливалась на землю. Брызги с силой отскакивали от земли, от травы, от камней дорожки, проложенной до калитки. В один миг подол плаща Эли стал мокрым, в сапоги потекла вода.
– Ой, Самат, скорее сюда, да не стой ты у калитки, иди, я тебя не укушу.