Никита почувствовал, как слёзы пытались вырваться наружу. Он понимал: этого нельзя допустить, по крайней мере не здесь и не сейчас. Стянув с одной руки перчатку, прислонил к щеке горячую ладонь – высушил глаза. Не сейчас. Он изо всех сил старался быть сильным. Старался держаться. Старался с терпением переносить все трудности и испытания, которые преподносила ему судьба. И лишь вечерами, когда на улице стихали голоса, шорох, звуки моторов и птичье чириканье. Когда папа уже спал, проглотив очередную партию коньяка, тогда накатывало такое отчаянье, такая тоска, с которой он был не в силах справиться. А сегодня он даже в школу не пошёл, хватит с него насмешек и издевательств: «Батя – алкоголик, сын – оборванец!» На себя бы посмотрели! А этот недоразвитый Эдик мог бы вообще молчать. Читает хуже первоклассника, да ещё и заикается при этом. Своим бесстрашием и физическими данными он невольно заставил половину учеников начальных классов бояться его. Так и закрепилось за ним «Эдик-великан». У него рука, наверное, больше, чем у Никиты нога. А реп… то есть голова (нельзя ругаться, маму бы это огорчило) чем-то похожа на голову кабана. Его неправильный прикус: выдвинутая немного вперёд нижняя челюсть с приоткрытым маленьким ртом и кривые зубы – по-настоящему придавал схожести с диким кабаном. Нос картошкой и кучерявые рыжие волосы. А эти вечно трясущиеся, обвисшие розовые щёки! Никита поёжился не от холода, его обычно доброе лицо скорчилось, словно он проглотил гадких слизней и его вот-вот вывернет наизнанку. Интересно, Эдик хоть изредка в зеркало заглядывает, а стоило бы иногда посмотреть на свою мор… (то есть лицо). Никита помотал головой из стороны в сторону, пытаясь вытряхнуть из неё гримасу Эдика: его багровые влажные губы, которые он чуть ли не после каждого сказанного им слова облизывает. Никита приближался к дому, где его ждал пьяный отец и воспоминания.
– Привет, Никита! – знакомый голос заставил его остановиться и оглядеться по сторонам.
– Как дела, в магазин ходил?
Ворота в небольшой двор были распахнуты внутрь. Виктор Николаевич стоял рядом с белым пикапом «Рэм» с щёткой в правой руке, он пытался смахнуть сугробы с внедорожника. Пикап, урча, выпускал пар из выхлопной трубы. По его стёклам на дверях автомобиля стекал тающий снег. Виктор Николаевич пару раз махнул по лобовому стеклу, не сводя глаз с Никиты, ожидая ответа.