За все время, что знаком с Заком, я довольно четко уяснил одну вещь. Терпением он не отличается. А из-за того, что ждать приходится довольно долго, эмоции Зака – нетерпение, недовольство, нервозность – уже сотни раз волнами проходили сквозь меня. Я тоже начинаю раздражаться, но помалкиваю, сжав зубы. Если мы сцепимся прямо на этом дереве, ничего не изменится. Вряд ли военные покинут лабораторию и отправятся к сгоревшему вертолету. Ведь раньше они этого не сделали, с чего бы им менять свое решение сейчас? Понятия не имею, что пошло не так, но с тех пор чертово чутье не замолкает ни на мгновение. Будто я и без него не знаю, что план провалился.
Два часа назад я сбил вертолет. Пора уходить отсюда. Вряд ли Зак откажется от своей идеи по освобождению подопытных из лаборатории. Лучше вернуться в обнаруженное нами безопасное место, переждать там и придумать новый план.
Достаю рацию и зажимаю канал связи.
– Алистер?
Шипение и помехи.
– Я здесь.
– Собираемся и уходим. Встретимся в бункере.
Новое шипение.
– Понял, – Алистер замолкает и делает длинную паузу.
Он все еще на связи, но ничего не говорит. Это заставляет насторожиться.
– Алистер? – нетерпеливо зову я.
– Подожди, – тут же отвечает он. Еще одна длинная пауза, после которой следует ответ. – Еще один вертолет.
Непонимающе хмурюсь, глядя на рацию:
– Что?
После нового шипения, сквозь помехи слышу голос Алистера.
– К лаборатории летит вертолет, – через секунду он добавляет, – с другой стороны.
– Понял, – отвечаю я и берусь за дуло винтовки. – До связи.
Убираю рацию, краем глаза замечая, что Зак уже приник к биноклю. Смотрю в прицел и почти мгновенно вижу зависший над лабораторией вертолет. Через несколько секунд он приземляется на огороженной территории. И вскоре из него начинают выходить люди в темно-синей военной форме, характерной для Канады.