Дневник ведьмы - страница 4

Почему-то я была не одна, рядом ехал белобрысый парень, его белёсое лицо напоминало мордочку хорька, он что-то говорил, но слов я никак не могла разобрать. Парень был широкоплечий, одет в льняную синюю рубаху с косым воротом, в таких раньше ходили крестьяне. На вороте я заметила маленькие пуговки, напоминающие капельки или скорее малюсенькие с круглыми боками гирьки.

Пуговки были узорчатыми, покрыты голубой и белой эмалью в виде треугольников.

– Раз, два, три… Пять штук, – зачем-то мысленно сосчитала я их.

Я смотрела на этого парня, понимая, что сплю, и одновременно пытаясь вспомнить, кто это? Обычно, во сне мы видим людей, с которыми, когда– либо встречались, но его я видела впервые.

Парень указал мне взглядом на закат, и я снова посмотрела на небо. От солнечного диска осталась лишь алая полоска. Небо приобрело сине– фиолетовый оттенок. Справа на меня, словно пуховое одеяло, плыла ночная туча, неся с собой темноту.

Я снова перевожу взгляд на того парня, но его рядом уже нет. Моя рука сжата в кулак, я чувствую, что в нем что-то твёрдое. Медленно разжимаю руку, маленькая пуговка-гирька от ворота того парня лежит на моей ладони.

Раздался резкий стук, и я вскочила с кровати, это в палату с тележкой вкатывалась медсестра.

– Напугала? – произнесла она металлическим голосом, и я поняла, что ей абсолютно неинтересно, что я отвечу.

– Да нет, – буркнула я, ослепленная резким электрическим светом, готовясь к экзекуции.

Молодой врач, очевидно, решил, чтобы мне жизнь малиной не казалась, ну и так, на всякий случай, назначить уколы обезболивающего два раза в день и витамины, тоже в виде уколов. Позже выяснилось, что он просто забыл их отменить после приступа, с которым меня привезли.

Процедуры были закончены, медсестра ушла также внезапно, как и появилась, попутно щелкнув выключателем. Я встала и подошла к окну, на улице ещё не рассвело. Снег падал пушистыми хлопьями. Зима выдалась какая-то промозглая и серая. Теплая погода сменялась заморозками, так что снег не успевал накапливаться. В углу двора завершало унылую картину жизнеутверждающее здание морга с открытой настежь дверью. Днем я подолгу смотрела в окно, видела, как к моргу подъезжают машины, грузят свой скорбный груз и уезжают в последний путь. В такие моменты мне становилось страшно, я отворачивалась и старалась не думать об этом. Так было и сейчас.