«Может наушники?» – подумал Тима, но потом отогнал эту мысль, ведь пришлось бы их сначала найти, а потом еще умудриться их вставить в уши Юрико, да и костюм свой не включить…
Спустя половину минуты, пока Тима носился по комнате и в панике размышлял, что же делать, моторный шум двигателей фрегата уже раскачивал корвет. Юрико чуть сотрясалась во сне, а V-5 снова запустился, охватывая кота грохочущим шумом старта механизма.
Тогда Тима не нашел ничего лучше, как выскочить на улицу и погрузиться лапами в снег, и направиться к ним через заснеженные ухабы. Только дверь открылась, как Тима закрыл её с помощью опять же своего неприметного жетона: Юрико должна быть в тиши. Крайне желательно!
Наглый ветер нахлынул на шерсть и трепетал её, как рваный флаг в пургу. Уши прильнули к голове, а усы вмиг оледенели. Тима пытался раскрыть глаза и докричаться до товарищей, которые только что приземлились возле корвета. Звук моторов, конечно же, стал тише, но не настолько насколько было необходимо.
Звёздный корабль, чуть больше корвета, расположился полностью и осел. Дверь раскрылась, горизонтально прильнув к пепельному снегу под кораблём. Затем холодный свет вышел из внутренности корабля, а за ним шесть человек на пару державшие три увесистых ящика из бесчувственного металла.
Тима что-то кричал. Он еле пробирался сквозь явственность природы. Вскоре он понял, что может включить свой костюм. Видимо, благодаря внезапной тревоге совсем потерял голову.
Всё же кот запустил жетон и спустя пару секунд место четырёх лап снег продавили две твёрдые бронированные ступни. Грохочущими шагами Тима подобрался к товарищам в непроглядно черных костюмах.
– Заглушите моторы! – кричал он, но они не обращали на него внимания, а лишь выносили ящики. – Оглохли что ли? Нужна тишина!
– Эй, тебя блохи покусали! – вдруг донеслось в дверном проёме. – Или молочко на усах прокисло? Не о чем волноваться, приятель!
Тима внедрил свой взгляд в образ достаточно крепкого мужчины, чтобы поверить в его замкнутую свирепость. Черный костюм с открытым шлемом. На груди справа расположился герб Полсафы, похожий на плохо нарисованный глаз. Длинные ухоженные волосы были прибраны назад, а распухшая борода с мудрыми усами чуть нервничали под горбатым носом.
Он глядел на Тиму настолько любящим и уверенным взглядом, что невольно хотелось бежать. Его шаги изображали ту сдержанность, которая требовала огромнейшей силы воли и мужества. Своим образом этот человек говорил о пройденном опыте.