Едва зайдя в калитку, Флори услышал испуганные женские возгласы из дома и беготню. Очевидно, он слегка разминулся с женой доктора. Обойдя дом, он позвал у веранды:
– Доктор! Вы заняты? Можно зайти?
Из дома выскочила, точно чертик из шкатулки, черно-белая фигурка доктора. Подбежав к перилам, он затараторил:
– Можно ли сайти! Конечно, конечно, саходите скорее! Ах, мистер Флори, как расчудесно вас видеть! Саходите, саходите. Что будете пить? Есть виски, пиво, вермут и прочий европейский алкоголь. Ах, дражайший друг, как я саскучал по культурной беседе!
Доктор, темнокожий курчавый толстячок с доверчивыми круглыми глазами за очками в стальной оправе, был одет в мешковатый белый саржевый костюм с брюками, собранными гармошкой, и грубые черные башмаки. Говорил он с горячностью, тараторя и шепелявя. Пока Флори поднимался по ступенькам, доктор метнулся в дальний конец веранды и, открыв большой жестяной ледник, стал быстро вынимать всевозможные бутылки. Широкая веранда напоминала сумрачный грот за стеной солнечного водопада, благодаря свисавшим с низкого навеса корзинам с папоротником. На веранде стояли шезлонги с плетеными сиденьями тюремного производства, а с краю – книжный шкаф, вмещавший не слишком увлекательную библиотечку, в основном из эссеистики в духе Эмерсона – Карлейля – Стивенсона. Доктор, страстный читатель, любил, чтобы в книгах имелся, как он говорил, «моральный посыл».
– Ну, доктор, – сказал Флори, усаживаясь в шезлонг (доктор выдвинул подставки для ног, чтобы он мог вытянуться, и подал ему сигареты и пиво). – Ну, доктор, как у нас дела? Как там Империя Британника? Разбита параличом, как обычно?
– Аха, мистер Флори, она очень слаба, очень слаба! Восникли серьесные осложнения. Септицемия, перитонит и паралич центральной нервной системы. Боюсь, придется посфать специалистов. Аха!
Друзья шутили между собой, будто Империя Британника была пожилой пациенткой доктора. Доктор был в восторге от этой шутки – она не приедалась ему уже два года.
– Эх, доктор, – сказал Флори, вытягиваясь на шезлонге, – как же у вас хорошо после чертова клуба. Когда иду к вам, чувствую себя, как протестантский пастор, улизнувший в город к девкам. Такой восхитительный отдых от них, – он шевельнул одной ногой в сторону клуба, – от моих дражайших соратников, строителей Империи. Британский престиж, бремя белого человека, пакка-сахиб