– Судя по тому, что я читал, это было не очень сложно. Похоже, он держал оборону не слишком твердо.
– Люди – сложные существа.
– Люди, может, и сложные, но убийства обычно нет. – Он снял шляпу и вытер полоску пота с гектара своего лба. – Но вы вольны проверить это самостоятельно.
Шах. Хотя и не мат.
Теперь медленно и задумчиво кивнула уже мисс Пентикост.
– Вы не будете возражать, если я поговорю с мистером Калищенко? – спросила она.
– Нет, мэм. Посещения с полудня до пяти, а по воскресеньям с десяти до двух. Я скажу своим, чтобы вас провели к… мистеру Калищенко. – Он произнес это так, будто слово «мистер» чуть не застряло у него в горле. – Он будет в нашей тюрьме до вторника.
– А что случится во вторник? – встряла я.
– Во вторник судья Берри возвращается из отпуска. Поехал на рыбалку в Чаттахучи. Во вторник мы предъявим вашему приятелю обвинение, а потом переведем в окружную тюрьму. И прежде чем вы спросите: да, у него есть адвокат. Мистер Хэлловей вызвал кого-то из Ричмонда.
Я сделала мысленную пометку – спросить Большого Боба про адвоката. Зная, какую прибыль получает цирк, я догадывалась, что он нанял далеко не самую яркую звезду среди ричмондских юристов.
Шеф полиции приподнял свою шляпу.
– Берегите себя, дамы.
Затем он развернулся на каблуках своих ковбойских сапог и зашагал к машине.
Я помалкивала на протяжении почти всей словесной шахматной партии и теперь не могла удержаться и не съесть пешку.
– Яснее ясного, значит. Ну да, зачем потеть ради какой-то неизвестной артистки? – сказала я достаточно громко, чтобы услышал Уиддл. – Жертва – циркачка, и убийца тоже циркач. Проще пареной репы.
Он остановился, повернулся и смерил меня взглядом. Но я не могла расшифровать, что происходит за его колючими глазами.
– Вы что, не знаете?
– Чего я не знаю?
– Руби Доннер выросла в полумиле отсюда. Я качал ее на своем колене, – сказал он. – И если бы это зависело от меня, я бы поджарил эту русскую сволочь на электрическом стуле.
Запах сахарной ваты, хот-догов и лошадиного навоза, стон колеса обозрения, визг страха и восторга со стороны «Центрифуги» и крики десятка продавцов, предлагающих свои угощения.
Дом, милый дом.
Цирк устроился на поле к югу от города. Наверное, когда-то тут росла кукуруза, но ее не сеяли уже много лет. Теперь здесь раскинулись аттракционы, павильоны и киоски Харта и Хэлловея, а в центре – большой купол шапито. Территорию огораживала полотняная изгородь выше человеческого роста.