Тома судорожно сглатывает:
— Люблю. Я пыталась бороться с собой.
— Давно?
— С того самого дня.
— Так ведь ему было всего четырнадцать. Ты что же, ждала пока
вырастет?
— Да. То есть, нет. Я хотела просто быть рядом.
— Молчи, — Мария Ивановна качает головой, — ты же понимаешь, что
жениться на тебе он не может?
— Знаю, — тяжело вздыхает. — Я всё понимаю, просто хотелось хоть
немного счастья. Да и не могла я над ним так издеваться, он ведь
взрослый уже. Не ребёнок.
— Да уж, — Мария Ивановна неожиданно вновь превратилась в добрую
бабушку, — как же молодцу мимо такой красоты пройти да не
попробовать.
Тома робко улыбнулась:
— Мария Ивановна, вы скажите что делать? Я всё сделаю, лишь бы
ему было хорошо.
— Что делать? Что делать? Да ничего, выполнять то, что наверху
сказала. В конце концов, именно ты его вчера откачала, так что
прощаю тебя. Но надо нам, дочка, на ведьме его женить.
Обязательно!
— И тогда я смогу стать наложницей? — глаза девушки радостно
блеснули.
— Да. Отца и деда своих, на себя возьму, в конце концов, пора с
семьёй помириться. Вот и поставлю условие.
Тома радостно бросилась на шею женщины заменившей ей мать.
— Ну будя, будя, — пожилая ведьма похлопала по спине
воспитанницу, — надо ещё, чтоб Тимоха тебя взял.
Тома выпрямилась, выпятив вперёд грудь и улыбнулась.
— Тоже верно, — усмехнулась Марь Иванна. — Куда он денется. Но
главное чтоб он на обычной девке не вздумал жениться, может не
понять она таких сложностей. То ли дело ведьмочка.
***
Как только бабуля скрылась за дверью, я тут же попытался встать,
чтоб проконтролировать ситуацию, но был остановлен рычанием. Одной
жутко вредной собаки.
— Белочка, уйди. Вдруг бабуля начнёт лютовать?
Та только фыркнула и, развернувшись, потрусила на выход.
Дескать, лучше собаки разведчика нет. Вернулась через пару минут и
возмущённо уставилась на нас с Барсиком:
— Гав!
Она, понимаешь, жизнью рискует, выведывает абсолютно секретные
сведенья. Недоедает, недосыпает, а пузо чешут лентяю и вообще
безответственному рыжему типу. Поэтому изобразив на морде
вселенскую скорбь и смирение с несправедливостью бытия, бухнулась
возле кровати на спину и потребовала бросить заниматься ерундой. А
сделать хоть что-то значимое в этой жизни — почесать пузо ей.
Ну что ж, по всей видимости грома и молний не будет. Так что,
свесив с кровати руку, занялся делом.