— Да? — бабуля прищурилась. — Я акадЁмиев не заканчивала, так
что превращу и будешь комарам рассказывать, что возможно, а что
нет.
Всё. Пора спасать мужика. Ну где она ещё такого идиота найдёт?
Вон уже сколько времени её терпит и не сбегает. Но ничего сделать
не успел, вмешался батяня:
— Ничего, Семёныч, не боись, я тебя расколдую. Будешь как
новенький.
Хм… Как-то странно позеленел дядька, похоже, до него дошло, что
его зазноба нисколько не шутит. Интересно, сбежит или нет?
Однако доктор недоделанный удивил меня. Справившись с волнением,
продолжил:
— Мария, если ты таким экстравагантным способом пытаешься
намекнуть мне, что устала от меня и хочешь расстаться, то не стоит
напрягаться, — и гордо задрав нос, этот малахольный заявил: — Я всё
равно никуда от тебя не уйду, так что лучше сразу в лягушку…
— Расстаться? — бабка аж подпрыгнула, сверкая глазами. — Да чтоб
расстаться, сперва сойтись надо! Ты чего меня перед дитями
позоришь?
— Но, Машенька… — мужичок явно расстроился и забегал глазками.
Ну а как же, спалил обоих.
— Хрю… — нет, это не свинья, это я. А чего? Ну подкосил меня
ошалевший вид бабули. Да и вообще ситуация комичная. Дядька этот,
почти на голову её ниже и меньше раза в два, весь такой мелкий и
тщедушный. Да к тому же наполовину лысый. Вот умора, они же просто
шикарно рядом смотрятся. Поэтому молчать я больше не мог, надо было
этот фарс заканчивать. И вот, давясь смехом, «разрулил»
ситуацию:
— Сан Семёныч, ты уж держись, не бросай бабку. Она отходчивая:
сегодня заколдует, завтра расколдует.
— Это да, — покивал батя, — так и есть. — И уже метающей глазами
пламя бабуле: — А что, мне он нравится, хотя и не понимаю, что ты в
нём нашла? — окидывает взглядом тщедушное тельце ухажёра: —
Наверное, в корень пошёл? А, мам?
— Да, баб, колись.
Вау, а Александр Семеныч-то не только зеленеть, но и краснеть
умеет. Если ещё и желтеет, то ему надо было в ГАИ идти работать,
регулировщиком на перекрёсток.
И бабка раскололась, да ещё как! С грохотом и треском. Ну сами
посудите, если запустить в родного сына стулом, а тот увернётся —
громко будет? Вот и мне так показалось. Чую, и мне бы прилетело, да
только я успел за дверь свалить. Так что треск — это второй стул. А
мне ничего, мне нормально. Стою себе, никого ни трогаю, и вообще
весь из себя положительный. Хм… А чего так тихо-то? Ой не к добру
это, не к добру.