Сосед год не разговаривал с Моцартом, обижаясь за петуха, пока сам не порешил вредоносную птицу, поклевавшую внучку, приехавшую на каникулы в деревню.
На скандал собралась приличная толпа рыночных зевак, успевшая до прихода полиции рассказать уйму историй о мошенниках, орудующих на базаре. При этом они тыкали в Юрку пальцем, обещая устроить самосуд, если власть не предпримет нужные меры.
– Да на фига мне ваша картошка, у меня своей в погребе завались, – отбивался он от особо ретивых обличителей, грозящих ему всеми немыслимыми карами. Вспомнили даже бочку с дерьмом и пухом, хорошо, что про янычарскую саблю забыли.
– Расстреляем, – успокоил возбуждённую толпу подошедший участковый, – в крайнем случае сошлём на Колыму. Кто тут у нас свидетель гангстерского налёта? Спрашиваю ещё раз очевидцев разбоя: кто что видел?
При этом служитель порядка раскинул руки в стороны, словно пытался обнять жаждущих возмездия людей, напоминая при этом статую Христа над Рио-де-Жанейро.
После его вопроса толпа растаяла так же быстро, как содержимое мешка картошки, которая, как выяснилось позже, была тайком выкопана предприимчивой бабёнкой с фермерского поля. Та заливалась сухими слезами в отделе полиции, куда привели всю троицу, утираясь при этом носовым платком.
Вскоре Верди с цыганом отпустили, озвучив на дорожку дежурную фразу – «за отсутствием состава преступления», и, добавив, чтобы больше так не делал.
Но главное было в другом: Юрка познакомился с «батей». Тот долго хохотал, рассказывая по пути на базар, что никакой он не цыган, а молдаванин, и фамилия его не Верди, а Вердин Думитру, Митька по-нашему, и к рождению Юрки никакого отношения не имеет, поскольку приехал в Россию недавно из-за отсутствия работы в Молдове. В честь знакомства он подарил Юрке кованную тяпку с коротким деревянным черенком и пригласил в гости, как будет время …
– Моцарт, может тебе в больницу съездить? – предложил подошедший Сырок.
Вся загвоздка была в том, что Юрка никогда в больнице не был, если не считать факт рождения, да и то, мать говорила, что появился он на свет в санях, не доехав до роддома несколько сот метров.
У Юрки не болели зубы, не воспалялись гланды, не тревожил аппендицит. У него не болело ничего. Первое и последнее знакомство с медициной состоялось в четвёртом классе, когда его пытались оторвать от батареи отопления, чтобы сделать прививку. Физкультурник, трудовик и медицинская сестра тянули Юрку в разные стороны так, что казалось, ещё немного и они разорвут его на части. Как ему удалось тогда вырваться, он не представлял, но помнил, что выбежал из школы и упал на дороге с криком: «Люди добрые, спасите, убивают!»