.
Таким образом, в самом широком смысле можно утверждать, что каждый, кто занимается финансами, должен быть своего рода алхимиком, ищущим первопричины наблюдаемых рыночных явлений.
Поиск непреложных истин о фондовых рынках – это не просто философские изыскания. Напротив, понимание того, из чего (или, в данном случае, из кого) состоят рынки, является необходимым первым шагом к совершенствованию инвестирования. В ранних представлениях физиков атом напоминал некую замкнутую твердую сферу вроде маленького шарика от подшипника. Последующие концепции подчеркивали его неделимость, и когда появились первые идеи о субатомных частицах, их признали ошибочными. Что касается электронов, то первоначально считалось, что они обращаются вокруг положительно заряженного ядра подобно планетам в нашей Солнечной системе. В принципе, все сводилось к тому, что Вселенная состоит из маленьких вселенных. Это была прекрасная идея, отвечающая человеческой потребности в порядке и симметрии, но, к сожалению, бесполезная для построения моделей, на которых можно было основывать какие-то дальнейшие предположения.
Так же, как и изучение атомов на раннем этапе, изучение финансовых рынков сопровождалось появлением теорий, для которых была больше характерна математическая элегантность, нежели применимость к реальному миру. Традиционная финансовая парадигма основывается на вере в «рациональность» участников рынка, которая исходит из двух основных предпосылок. Во-первых, рациональные участники рынка имеют доступ к информации и обновляют свои убеждения сразу после ее получения. Во-вторых, рациональные участники рынка принимают решения в соответствии с субъективной ожидаемой полезностью. Идея субъективной ожидаемой полезности была изложена Л. Дж. Сэвиджем в его книге «Основы статистики», опубликованной в 1954 году[9]. В соответствии с ней, мы оцениваем личную полезность каждого данного выбора и вероятность, с которой он может быть реализован.
Отрадно думать о том, какими благородными людьми мы могли бы стать, придерживаясь положений неоклассической экономической теории. Мы принимали бы разумные решения в области питания, что укрепило бы наше здоровье на долгие годы. Мы игнорировали бы ежедневные взлеты и падения фондового рынка, имея в виду долгосрочную перспективу, отвечающую нашим личным целям и потребностям. И мы отбросили бы племенные устои и предрассудки, чтобы избрать политических лидеров, которые будут работать во имя всеобщего блага и разговаривать с нами на основе фактов и деталей. Я бы хотел, чтобы человечество было именно таким, но в этой модели поведения людей и рынков примерно столько же описательной и предсказательной пользы, как в планетарной модели атома. Вместо этого мы представляем собой толпу склонных к панике ожиревших обывателей, избирающую лидеров, которые превозносят все худшее, что есть в человечестве, забывая о величии нашей природы.