– Все очень просто. Я хочу, чтобы «Эмбиент» стала дочерней компанией «Магнума».
Наказание должно было оказаться соразмерно проступку, хотя даже сейчас под его яростью скрывались жалость и непонимание.
– Ты хочешь купить меня? Я думаю, что это действие нарушает множество антимонопольных законов, Гуннар. И тебе ни за что не позволят так поступить.
– Я не согласен. Есть и другие крупные технологические корпорации. Такие же влиятельные, как твоя. И в любом случае у моей компании есть и другие способы влияния.
– Почему я должна соглашаться на это?
– Потому что альтернатива – судебное разбирательство, которое вполне может окончиться тюрьмой. Ты совершила серьезное преступление.
– Ты действительно хочешь, чтобы меня арестовали?
– Твой отец добивался бы ареста моего отца в подобной ситуации. И ты думаешь, что я должен щадить тебя, потому что ты женщина?
Олив презрительно фыркнула:
– Какая невероятная жестокость.
Он видел: она на самом деле не верила, что он сделает это.
– Неправильно с твоей стороны совать нос в мои дела и затем соблазнять меня.
– Ха! Соблазнять тебя. В последний раз, когда я читала сплетни в Интернете, не у меня был целый форум, посвященный моему сексуальному мастерству, Гуннар. Так что если кто и соблазнял…
– Разве я снял рубашку посреди своей гостиной?
– Нет. Но некоторые люди сочли бы тонны шоколадных кексов, которые ты мне дарил, знаками симпатии.
– Я не собираюсь этого отрицать.
– Чего я хотела, – сказала она, наклоняясь, – так это завершить то, что не успел отец. Я больше не желала тебя видеть. Я мечтала выйти на первое место в бизнесе, и я хотела разобраться… Чтобы закончить наше вечное противостояние. Потому что ты знаешь, Гуннар, если прения с человеком, который переходит дорогу в каких-дибо деловых вопросах, возбуждают меня больше поцелуев с другим мужчиной, что-то явно идет не так. Я просто хотела покончить с этим безумием. Вот и все.
Признание Олив показалось Гуннару искренним. Это заставило его посмотреть на нее и увидеть свою Оливку. Ту самую девушку, о которой он заботился все это время. Но она показала, что ей нельзя доверять. Он всегда был неравнодушен к ней, но никогда не прикасался к ней за все эти годы, и на то была причина. Он испытывал к ней глубокую привязанность, но никогда не планировал, что Олив останется надолго в его жизни. Он не хотел романтики и крепких привязанностей.