— Что же с нами будет? — тоскливо произносит одна из жриц. —
Боги не простят того, что мы видели…
— Всё может быть, — пожимает плечами Тунгус. — По сути вариантов
всего два: либо уничтожат, либо память сотрут. Но под горячую руку,
скорее всего, грохнут… — вздохнув, окидывает взглядом сжавшихся в
ужасе жриц. — Надо будет намекнуть Всеславу на стирание памяти.
Тогда, глядишь, и повода не будет.
— Так, всё-таки, кто они? — не может больше молчать дядя
Олег.
— Боги наверное, — хмыкает Тунгус. — По крайней мере, вон та
бледная блондинка это Смерть.
— В смысле смерть? — недоумевает Аня.
— Обычная.
— Богиня смерти? — с ужасом чуть ли не в унисон выдыхают
жрицы.
— Нет, — качает головой Тунгус, — богини смерти, это по сути
наместницы. А это Смерть. Короче, начальница, всех этих богинь,
ангелов смерти и кто там ещё у них есть.
— Тогда тот мужчина это Повелитель ада, раз уж он её муж?—
делает логичный вывод Анютка, по крайней мере, с моей точки
зрения.
— Не-а… — смеётся Тунгус, — я без понятия, с кем тут ваша
местная богиня смерти тусуется. Но с нашим Владыкой ада я знаком, и
это точно не Всеслав.
— Глядя на его жестокость с трудом в это верится, — шепчет та
самая жрица, что открыла нам двери в храм.
— А нечего было мою внучку похищать и шантажировать меня, — на
мгновение отвлекается от процесса Всеслав, оказывается, он всё
слышал. — И вообще, я только разогреваться начал. Кстати, Хель,
дорогая, я, конечно, понимаю, что зад у Велы весьма хорош, и дюже
приятен для взгляда, но может, хватит её раком возле алтаря
держать, и долбить башкой. А то лицо разбила, и даже в печень ни
разу не прописала.
— Хватит, пялиться на эту распутницу, — взвилась бледная
красавица, и грозно сверкая глазами, уволокла ту на другую сторону
алтаря. Откуда вновь послышались ритмичные звуки ударов и
бормотание: — Я тебя отучу задницей крутить…
— Хе-хе… — довольный Всеслав продолжает своё увлекательное
занятие.
— Это надолго, как думаешь? — задаю вопрос напарнику.
— Надеюсь, к утру угомонятся…
— Ну что ж, кажется, договорились, — через пару часов, произнёс
Всеслав, довольно потирающий руки и направился к нам, — Хель, брось
Велу, оставь ей хоть немного волос.
Девушка выглядывает из-за алтаря, и, кивнув мужу, наносит
напоследок пинок своей противнице. Проведя рукой по волосам,
несколько раз глубоко вздыхает, видимо, чтоб успокоиться, и
направляется в нашу сторону. И пока идёт, некогда белое платье,
забрызганное кровавыми пятнами, с каждым шагом, становится всё
чище, приобретая первозданный цвет.