– Я вспомнила! Надя Казанцева – это моя соседка по общаге!
– У тебя мозги молоком залило? – изумилась Нина. Лена покрутила пальцем у виска.
– Да мы её с первого курса Кнопкой зовём: маленькая, как Дюймовочка. Имя-то напрочь забылось!
– Кончайте хихихать! – заглянула дежурная медсестра. – Всё отделение перебудите!
На следующую ночь их палата опять отличилась…
Всё дело было в последней капле, которой требовала заканчивать бесконечные сцеживания совместительница-эсесовка.
Вот именно эту последнюю каплю они никак не могли добыть. В тот вечер молокодобытчицы проваландались до двух ночи. Уснули мгновенно. Что явилось сигналом к пробуждению, впоследствии не смогли установить. Может, медсестра заглянула в палату просто так, для порядка. Может, кому что приснилось. Но только в три часа ночи дежурная увидела свет из-за двери, поспешила к нарушителям режима и… опешила: четыре женщины сидели, молча, на кроватях. На встрёпанных волосах – наспех повязанные косынки. На лицах – маски. Груди, перемазанные зелёнкой, обнажены.
– Вы чего? – растерялась медсестра.
– Детей ждём, – четыре пары заспанных глаз бессмысленно таращились на неё.
– Три часа ночи!
Четверо потерявшихся во времени также молча повалились на подушки. В косынках и масках. Смех оставили на утро.
На восьмой день у Ириши снова поднялась температура. Клавдия Петровна обнаружила покрасневшее больное место в груди. Помогла сцедиться, дала лекарство. Ирина вновь упросила акушерку ничего не говорить врачам.
– Завтра суббота – моя выписка. Если вы скажете кому-нибудь, меня задержат до понедельника. Тогда дело точно закончится операцией. Молчите!
Клавдия Петровна не подвела…
* * *
Ириша сидела на заднем сиденье «Волги», держала на коленях большой кулёк, перевязанный розовой лентой. «Волгу» Серёжа выпросил у главного врача. Остались позади холодная палата, где устанавливала порядки жестокая эсэсовка, дождь с потолка, круглосуточное добывание последней молочной капли. Закончились бесконечные безумные девять дней, навсегда изменившие её жизнь.
Манечка спала. Ириша смотрела на чистый заснеженный мир сквозь пелену лихорадки и была счастлива. Они возвращались домой!