Антон продолжал рисовать геометрические фигуры, а Илья продолжал свой рассказ: – Я еще не открывал глаза, когда проснулся с чувством дикого ужаса, чувством жуткого страха. Мокрый от пота и бешеным ритмом сердца. «Это был сон? Слава богу это был только сон! Как такое вообще могло присниться?» Страх и ужас ушли, пульс восстановил свой нормальный ритм. Было тихо и тепло, я чувствовал, что лежал в постели укрытый одеялом и это еще раз убедило меня, что это был сон. Я открыл глаза. «Что это? Это не моя комната! Так это был не сон!» В груди все сдавило, душа будто провалилась под кровать, руки затряслись, сердце вновь бешено заколотилось, а ужас и страх вернулись. Я лежал и думал о том, что произошло. Снова и снова вспоминая вчерашний день, момент за моментом, минуту за минутой. Те секунды, когда увидел «серого», как он убил мою мать, ее последние слова и вздох, как она умирала у меня на руках, как бежал, как оказался в воде, снова и снова я прокручивал все в голове. Страх и ужас стали уходить, на смену им стали приходить злость и ненависть!
Сев на кровать, я начал осматриваться. Это был надувной ангар, специально сделанный для военных и других структур. Я видел такие по телевизору. Он имел сверхтонкий и легкий материал. В собранном виде представлял собой не большую сумку, похожую на спортивную. В боковом кармане был спрятан шнур, потянув за который ангар надувался за считанные секунды. Внутри одновременно надувались две кровати и два стола, один из которых располагался по центру. Дверь ангара была на молнии как в палатках, по высоте можно было стоять в полный рост, а на потолке горел яркий белый светильник. С улицы послышался мужской разговор:
– Не надо было нам бомбить город. Там еще были выжившие.
– Какие выжившие? Кругом одни твари! Четыре чудом спасшихся ученых и один пацан – это все что осталось от полумиллиона горожан! Как говоришь его зовут?
– Илья.
Шторки ангара распахнулись и я, увидел уже не молодого человека в военной форме. На плечах были погоны с четырьмя звездами. Из-под кепки виднелись грязные, засаленные волосы. Легкая щетина на помятом от усталости лице. Взгляд у него был суровый и не довольный. Он снял кепку и кинул ее на стол.
– Очнулся? – спросил военный вытирая пот со лба левой рукой, правая же была в черной кожаной перчатке и выглядела не естественно.