Беседуя, юноша легко подхватил меня под локоть и увлек за собой на парковку, где по знаку его пальцев был подан черный автомобиль. Увидев машину, я вздрогнула и отшатнулась, вцепившись в руку спутника. Точно такой же джип расстреляли на моих глазах три года назад. Живо представилось, как из щели под дверью сочится кровь.
– Мы должны поехать на этом? – голос дрожал, а мысли путались.
– Что-то не так с транспортом? – непонимающе уставился на меня юноша. – Вам нечего бояться, он бронированный.
До смерти перепуганный взгляд поднялся к красивому, юному лицу спутника и замер – на меня внимательно смотрели те самые, янтарные, с темными лучами глаза. Парень был несомненно моложе и выглядел более худым, но взор… Начинал вгонять в откровенную истерику. Похоже воспоминания наложились на реальность и теперь сознание жестоко шутило со мной, выдавая прошедшее за действительность.
– Не поеду, – уверенно отрезала я, сильнее вцепляясь в широкую, горячую ладонь.
Мягкий, вежливый, немного беззаботный Лучо как-то сразу посуровел, являя движениями непоколебимую сталь уверенности. Казалось, что он повзрослел в один миг лет на двадцать. Аккуратно поглаживая мое плечо, парень достал свободной рукой телефон, выбрал номер из быстрого набора и коротко осведомился у начальства о чем-то, по-итальянски. С той стороны последовал такой же лаконичный ответ, а потом, очевидно какое-то распоряжение. Провожатый убрал аппарат и посмотрел на меня так, будто увидел только что впервые.
– Тише, малышка. Скоро подгонят другую машину. Не плачь.
Мягкий тембр шелестел, точно баюкал, выражая живейшее участие в моих переживаниях. При этом не по-юношески крепкие руки обнимали настолько бесцеремонно, будто мы были знакомы всю жизнь. Я аккуратно выбралась из излишне фамильярных объятий, вновь обретая самоконтроль.
– Простите. Воспоминания неприятные…
Лучо спокойно ослабил хватку, но продолжил смотреть, как на близкую родственницу, подобное только усиливало невроз.
– Простите, мы раньше не встречались?
– Нет, – парень усмехнулся как-то надменно, словно с высока взирая на меня. – Я бы запомнил.
– Тогда почему Вы обращаетесь так… фамильярно?
Перемены в его поведении наводили на сомнения в психическом здоровье моего юного спутника.
– Это Италия, малышка, – он непринужденно подмигнул мне, возвращаясь к прежнему легкомысленному характеру общения. Мягкая, лучезарная улыбка выражала определенное нежелание больше ограничиваться деловым тоном.