– Правильно и справедливо, – сказал доктор Лин, улыбнувшись.
– И это говоришь ты?!
– А что?
– Ну, как бы это сказать…
– Тут есть своя философия, Малыш.
– Не называй меня так.
– Хорошо, не буду. Так вот, Элиот, каждый несет столько, сколько ему положено, ни больше, ни меньше. В этом весь секрет.
– Ага, прекрасное оправдание для таких, как Бини. Может, позовем его, пусть тоже послушает? – Эли покривил губы и сказал: – И вообще, что-то мне эта философия не нравится. Получается, все бесполезно, выкинь белый флаг перед судьбой и заткнись. Так?
– Не так. Принять ситуацию такой, какая она есть, не означает смириться с ней. – Лин отодвинулся и расправил смятую постель. – Мы так и будем говорить через дверь?
Инспектор немного помялся, потом решительно вошел и сел на койку.
– Я понял, почему у тебя столько проблем, – сообщил он. – Это все от слишком большого ума. От того, что ты мало разговариваешь, у тебя остается много времени на всякие размышления. Так ты научишь меня?
– Я не имею права чему-то учить, потому что сам еще мало чего знаю.
– Почему это? Вот мы пять минут поговорили, а я уже кое-чему научился. И вообще, док, ты можешь со мной не согласиться, но лично я считаю, что каждый человек может чему-то научить. Даже я. Смешно? Я лично классно танцую. Честно-честно, девчонки просто с ума сходят. Вот вернемся на Землю, научу.
– Боюсь, братишка, на Земле мне будет не до танцев, – усмехнулся Лин.
Элиот не понял смысла сказанного и согласно кивнул.
– Еще бы, при таких-то возможностях… Как тебе удавалось столько времени скрывать свои способности? Ведь я думал, что ты дохляк.
– Я тоже так думал.
– Да брось ты! Не верю. Ты бы и дальше маскировался, если бы не история на рынке.
– Все может быть, – уклончиво сказал доктор.
– Все может быть, – передразнил инспектор и лукаво прищурился. – Ты загадочный тип, доктор Лин. По-моему, у тебя очень много всяких секретов. Но кое-что я о тебе теперь знаю. Сказать? Оказывается, зеленые глазки…
Эли не понял, что случилось, но в следующее мгновение он уже лежал на полу лицом вниз, ощущая всем позвоночником придавивший шею железный локоть. Он стал задыхаться, перед глазами поплыли круги.
Наконец доктор ослабил хватку и спросил:
– Откуда ты узнал?
– Ты бредил ее именем, идиот! – выдавил Элиот.
Кто-нибудь, кроме тебя, слышал?