Казать, что не понравится тебе.
Ты этого не бойся, просто больше
На водную поверхность не смотри.
Глаза прикрой, когда попить захочешь,
И в мыслях добрый помысел твори.
Поверь мне, что питьё вкуснее будет.
Сейчас же одевайся и пойдём
В храм, что стоит меж скал, в нём мы с тобою
В познаньях своё время проведём.
Немного подкрепись. Не удивляйся,
Что пищи будет мало на столе.
Пока и этой ты не заслужила.
Считай, что это дарено тебе.
Надеюсь, в завершение ученья,
Яств хватит, чтоб свершить великий пир.
Мы время торопить с тобой не станем.
Постигнуть нелегко даётся мир,
Который ты гордыней заслонила,
Легко всё получая красотой.
Поверь мне, если ты желаешь счастья,
Придётся стать внутри себя иной.
Тебе пока что некуда деваться.
Сейчас тебя навряд ли где-то ждут.
Ну ладно, что зазря распространяться,
Ведь если даже ищут – не найдут.
Оделась дева и на стол взглянула.
А там стояла кружка с молоком
И маленький, сухой кусочек хлеба.
Насытиться таким можно с трудом.
Отведав молока, она не стала
Предложенный кусочек хлеба есть.
У них в селе, так нищим подавали …
Она ж краса, что очутилась здесь
В отчаянье, сбежав и заблудившись.
Её, как она думала, найдут
И не унизят столь убогой пищей,
Как только что случилось с нею тут.
Хозяйка дома быстро оценила,
Как неприятен был сей хлеб сухой,
И тихо лишь сказала: «Угощенье
Возьми сейчас, пожалуйста, с собой.
Ему другие будут очень рады
И крошку получить за честь сочтут.
А ты, похоже, не проголодалась,
Раз съесть не пожелала его тут».
Девица ей ответить не сумела.
Её лишили права говорить,
И это было к лучшему, ведь дева
Не видела, за что благодарить
Согревшую её хозяйку дома.
Стоящая теперь была не та,
Что прежде. Лик её являл снаружи,
Что в сердце власть забрала чернота.
Старушку девушка не удивила.
Ей много предстояло превозмочь.
Она бороться за душу решила,
Как будто б то была и её дочь.
«Пойдём. Уже пора» – лишь вслух сказала,
«Тому, кто есть попросит – хлеб отдай.
И не жалей об этом, даже в голод,
А радость за спасённых ощущай».
Словам девица тут же подчинилась,
Хотя те были для неё мудры,
Ведь в них, произнесённых очень мягко,
Присутствовало много доброты.
Её не осуждали, а просили.
Бороться было не с кем и она,
Послушно со стола забрав сухарик,
За бабушкой доверчиво пошла.
Повсюду лес стоял, виднелись горы…
Да, местность незнакомою была.
Дорожка, что немногие топтали,