Кое-кто фыркнул, но спорить не стали. Холопов резво нырнул в хвост.
Тут подал голос Дукуев из 4-го «Б»:
– Снежана Викторовна! Не получается. У нас двадцать четыре, у Якушина – двадцать пять. Если ещё двоих, будет не поровну.
– Значит, одну девочку возьмёте себе, а другая… просто посидит. Ну, кого выбираете?
Снежана спросила весело и по-доброму, уверенная, что уж из нас-то двоих никто не огорчится, если отдохнёт на лавочке. Но после её вопроса повисло нехорошее молчание. Во всех взглядах было любопытство пополам со злорадством. Внезапно я ощутила себя на аукционе, где торгуют живым товаром.
– Соплю не надо! – пронзительно крикнула Ялхароева.
И с двух сторон понеслось:
– Только не Солопову! Не Соплюху! На фига она, пусть на лавке сидит!
Я сжалась, втянула голову в плечи, сгорая от стыда. Был уже не аукцион, а жертвоприношение. Я старалась не смотреть, но видела – с двух сторон видела знакомые лица, которые гримасничали и насмехались. И никого – никого! – кто вступился бы за меня, как Антон за Лёшку.
– Значит, Оля, – подытожила Снежана слегка растерянно: она явно не ожидала столь бурной реакции. На её узком лице с острым подбородком читалось: «Можно подумать, Онопко укрепит команду лучше!». Она подтолкнула Олю к шеренге, а мне сказала почти ласково: – Ничего. Будешь болельщицей. Это тоже почётная роль…
Я уныло плюхнулась на скамью. Болельщица – вот уж дурацкое словечко, размышляла я, ковыряя пальцем и без того облупившуюся краску. Ох, как дерёт горло! Может, пойти домой? Кому я здесь нужна? Никто и не хватится.
Игра продолжалась: свистки, подначки, смех… Им было весело – они были вместе. Тоскливо и жадно вслушивалась, вглядывалась я в происходящее. Ну почему я такая слабая, такая никчёмная?! Почему я всегда в стороне?
Все классы видят, как я сижу на этой позорной скамье. И Вовка видит. И Любка. И Максим… Встать, уйти! Нет. Оля здесь. Надо подождать Олю.
Долгий свисток возвестил победу команды Якушина. Снежана торопливо – в буквальном смысле на коленке – вписала фамилии в грамоты. Торжественный финал был смазан ливнем. Эту последнюю «эстафету» – от школы до моей пятиэтажки – мы с Олей бежали вместе.
– Повезло тебе, – говорила она. – И зачем только меня выбрали? Лучше бы я с тобой посидела.
– Правда? – от радости я хлебнула холодного воздуха. – Оль, знаешь что? Давай всегда вместе ходить!