И Валя отвернулась: «Не хочешь, что ж…». С Валей всегда так. В школе с ней можно общаться и дружить, но во дворе её словно подменяют. И всё равно она неплохая девчонка, гораздо лучше своего братца. Максим тоже ничего (при этой мысли я покраснела). Ахмед даже помог мне однажды: достал воланчик из колючих зарослей. По отдельности с каждым из них можно играть. Но появляется Любовь Рамочкина, и они вьются вокруг неё, словно свита принцессы, а я чувствую себя замарашкой, просящей подаяние – хоть капельку дружбы.
Только на прошлой неделе мне показалось, что я смогу стать «своей». Здесь, за домом, мы по очереди катались на велике Ахмеда. На этом самом месте, под курагой, я нашла кошелёк с монетами…
Но начать, пожалуй, следует не с кошелька, а с велосипеда.
Велосипедная тема вошла в мою жизнь в пять лет, когда мне подарили мечту советских малышей – «Мишку». Я забросила свои первые книги и растворилась в новой забаве. Катила по двору, громыхая боковыми колёсиками, и впервые в жизни меня переполняло ощущение превосходства. Но вскоре такой же велик купили Любке, потом Вале с Вовкой… потом спустила шина… А на следующий год я уже выросла.
«Мишка» поселился у тёти Дуси и перешел в разряд дошкольных воспоминаний – но страсть осталась. Непременно, непременно должна я освоить настоящий двухколесный велосипед! Неважно, что взять его неоткуда: подростковые – «дефицит». Хочу. А-а!.. Свой велик – это мечта, но учиться можно и на чужих. И опять-таки неважно, что они большие, непослушные, с тяжелым рулем и поперечной рамой, и то ли ты на нём, то ли он – на тебе: путешествие начинается с бордюра, а заканчивается забором, стеной, стволом дерева… Что за беда, какие у тебя колени, локти и даже лоб! Когда страсть – плевать, сколько шишек набьёшь.
Я сама себе удивлялась. Плаксивая тихоня смело подходила и выпрашивала покататься у самых хулиганистых мальчишек двора, начиная с Тольки Степнова, соседа по лестничной площадке, и заканчивая толстяком Арсеном Асхабовым с его дружками, которых в других ситуациях смертельно боялась. Арсен, в отличие от Тольки и своего же брата Ахмеда, ничего не делал «за так», и не счесть, сколько драгоценностей – вплоть до ручки с плавающим корабликом – перекочевало от меня в карманы его широких штанин. При этом он всегда ухмылялся, говорил «за цирк дёшево беру» – это о моём стиле вождения; и его дружок Муслим, и другие прихвостни – все беспощадно ржали.