И Танюшка, и Вовка были еще дошкольники, поэтому отсутствие школы их родителей не тревожило. Оба были всего на год старше нашего самого маленького – Сашки. Тане и Вове было уже без малого семь, а нашему Сашке шесть исполнялось в декабре. Мы с Серегой тут же решили, что вновь прибывшие не стоят нашего внимания, мелкотня ведь жуткая! Особенно, после недетского общения с посольскими.
Но все-таки мы уделили новеньким внимание – только потому, что оба приехали, когда мы еще жили на даче, где общаться с ними было проще. Мы показали им территорию и места, где в сезон больше всего грецких орехов, алычи и тутовника, отвели к бассейну, где продемонстрировали, как ловко прыгаем с вышки. На праздник закрытия сезона они опоздали, посольские дачи опустели, поэтому больше удивлять новичков было нечем. А чтобы увидеть наш штаб в дупле платана и в старой бильярдной, новенькие еще должны были заслужить наше доверие.
По этой же причине мы скрыли от новеньких, что, показывая им часть резиденции, граничащую с «английскими империалистами», заметили кое-что интересное.
Судя по возбужденной английской речи, доносившейся через забор, на их территории царило небывалое оживление. Отведя вновь прибывших назад в бимарестанские конюшни, мы с Серегой вернулись и влезли на ближайшее к забору раскидистое дерево. Наши английские соседи копошились на своей территории, как муравьи, загружая какие-то ящики в припаркованные в ряд машины. Всего машин было штук двадцать, не меньше.
– Похоже, что бегут! – предположил удивленный Серега.
– Да, небось, просто в город переезжают, как и мы, – не поверила я.
– В город они обычно переезжают тихо и по одному, – заметил Серега.
Действительно, дисциплинированные британцы каждый год закрывали летний сезон в последнюю пятницу августа и шума, равно как и концертов самодеятельности, из-за их забора никогда не доносилось.
9-го сентября мы узнали от взрослых, что англичане закрыли свое посольство в центре города, опечатали летнюю резиденцию и съехали из Тегерана с концами. Серега оказался прав.
10 сентября мы тоже переехали в город. Днем еще было очень жарко. В помещении спасали кондишены, но на улице было невыносимо душно. Густой тегеранский смог, который к октябрю на мой вкус становился даже уютным, сейчас все еще висел в воздухе плотной удушливой стеной, из которой, словно ежики в тумане, ненадолго выныривали задыхающиеся люди, чтобы снова исчезнуть в кондиционированных застенках.