Проснувшись, Руфус Донахью первым делом попросил пить. Бретт подал ему стакан воды и в нескольких лаконичных фразах выложил ему всё – о Варфоломеевской ночи, о тревогах директора Окли и о том, что он больше не стажёр и должен узнать остальную информацию об имаго.
Старший агент выглядел неважно, а после услышанного побледнел ещё сильнее. Известие о том, что Бретт теперь полноправный агент, его не сильно обрадовало.
– Казалось бы, имаго – один из удивительнейших и интереснейших феноменов нашего мира, – невесело проговорил он, – но по мере того, как погружаешься в детали и подробности, они не вызывают ничего, кроме отвращения и ужаса. Отвратителен не сам феномен, а его непростая связь с нами, людьми…
Во взгляде агента Донахью читалась беспомощность, когда он смотрел на Бретта. Будь его воля, он ни за что не стал бы говорить того, что сейчас должен был сказать своему напарнику.
– Ты теперь знаешь, друг мой, что мир устроен не совсем так, как люди привыкли думать. Всё намного сложнее. Приведу для начала такой пример. Обыватель убеждён, что наша трёхмерная пространственная реальность – единственно возможная и единственно существующая. Пространств с большей или меньшей мерностью нет и быть не может, иначе как одушевлённой и неодушевлённой материи в них существовать?
Они упускают из вида, что есть, например, электрический проводник, внутри которого ведь тоже имеется некое пространство, где электрический импульс движется в одном каком-то направлении, потому что это пространство одномерно. Будь мы с тобой разумными электрическими зарядами, для нас не существовало бы понятий ширины или глубины, мы бы даже представить себе не могли, что это такое. Однако электрические заряды, как форма материи, преспокойно существуют в этом одномерном пространстве.
Или возьмём другой пример – клеточную мембрану. Каждая соматическая клетка заключена в оболочку, состоящую из двух слоёв молекул. В обоих слоях молекулы совершенно одинаковы и имеют как бы два конца – гидрофильный и гидрофобный. Молекулы каждого слоя обращены гидрофобными концами в сторону соседнего слоя, а гидрофильными в противоположную сторону. Благодаря такому строению сквозь клеточную мембрану не может просочиться что попало. Жидкости и органеллы из клеточной цитоплазмы не вытекают наружу, сохраняя внутриклеточный гомеостаз, а из внешней среды в клетку не попадает всякая дрянь. В то же время мембрана позволяет клетке взаимодействовать с внешней средой и осуществлять с ней обмен необходимыми веществами, обеспечивая питание, дыхание, выведение отходов жизнедеятельности и так далее.