– Конечно, ждет! – весело сказал дедушка и, обняв внуков за плечи, слегка подтолкнул их в сторону привязанных к причалу лодок, – Все ждут! И мама, и бабушка Оля и бабушка Надя, и даже Колюха! Бабушка Оля пирогов напекла!
Подойдя к привязанной небольшой деревянной лодке, на носу которой красовался флажок с номером «30», продолжил:
– Давайте-ка ребятки аккуратно забирайтесь!
Братья дружно запрыгнули в лодку. Женя прошел в корму, а Валера, сев на лавку посредине, начал вставлять весла в уключины.
– Давай-ка, внучек, тоже в кóрму садись! – сказал дед, обращаясь к Валере.
– Ну-у-у, дедушка! Можно я грести буду?!
– Не-е, ребята, сегодня уж я, как ни будь, а то скоро стемнеет. Потом навеслаетесь еще вволю!
Дед взялся за весла, и лодка, подчиняясь его сильным рукам, легко заскользила по глади реки. Услышав длинный гудок, дети обернулись. Теплоход, сверкая белыми бортами, отвалил от пристани и, набирая ход, продолжил свое плавание. Свернули в речку Курдюжку. Впереди по курсу показалось боновое заграждение. Это несколькими плотами из бревен перегорожена река, оставлен лишь узкий проход. Солдат с автоматом за спиной, стоявший на берегу, увидев лодку со знакомым номером, показал – «Проезжай!». Дед в знак приветствия приподнял с головы шляпу.
Запахло свежей древесиной. Вдоль обоих берегов потянулись готовые к сплаву громадные плоты-гонки. По берегам возвышались штабеля толстых бревен, еще не увязанных в плоты. За ними виднелись вышки, забор с колючей проволокой. Это – «нижний склад», где привезенные из леса бревна готовят к отправке.
Несколько моторных лодок, обдав запахом бензина, с ревом пронеслись мимо.
– Ишь! Мазурики! Провоняли все бензином! – ворчит дед. Он не признавал лодочных моторов, ходил только на веслах, считал, что бензиновые моторы вредят реке.
Немного покачавшись на волнах, поднятых промчавшимися моторками, лодка успокоилась. Опять стало тихо. Солнце незаметно скрылось за лесом, который сразу потемнел и превратился в сказочный. Небо из синего сделалось молочно-голубым, каким бывает в пору белых северных ночей, но там, где только что село солнце, оно продолжало играть розовыми красками. От воды заклубился легкий туман. У берега, предвещая на завтра хорошую погоду, зароилась мошкá. Казалось, от тишины заложило уши, и только скрип лодочных уключин и плеск воды под веслами разносился над притихшей рекой. Вот Курдюжка делает поворот и штабеля бревен, забор с вышками скрываются из виду.