Или причина в другом?
Великие, зачем вы так? Хотите проверить меня? Не надо. Я люблю Эйдана и хочу стать его женой. Действительно хочу.
Губы пересохли от волнения, и я неловко облизала их кончиком языка.
– Всё будет хорошо, Селина, – едва слышно прошептал Эйдан, по-своему поняв моё волнение.
Кивнула и закрыла глаза, призывая себя успокоиться и перестать нервничать. Это всего лишь первый обряд. Вот получим одобрение Великих и вернёмся домой продолжать праздник.
Жрец открыл глаза и взглянул на нас сияющими ярко-голубыми очами, при этом медленно опуская руки.
– Уже скоро рассвет. Рассвет вашей новой жизни, дети мои, – провозгласил старец, беря с алтаря шелковую ленту.
Мы шагнули вперёд, всколыхнув воду в ручейке, протягивая к жрецу соединенные руки, запястья которых он крепко связал, как и наши судьбы.
– Будь опорой мужу своему, сохрани очаг в тепле и свете, подари детей крепких и сильных, – касаясь моего лба большим пальцем, провозгласил жрец, а затем он таким же образом коснулся лба Эйдана. – Будь силой, защитой и стеной для жены и детей своих. Оберегай от всех напастей. И храните верность друг другу, дети. В этом сила и мощь ваша и ваших потомков.
– Да, Великие, – одновременно произнесли мы.
– Разделите эту пищу между собой, как разделите жизнь. Чтобы была она полной чашей и сытным достатком.
Жрец взял в руки кубок и уже собирался протянуть его Эйдану – как мужчине и главе нашего дома, когда внезапно остановился, опустив взгляд и внимательно изучая содержимое сосуда.
Его глаза сузились, словно он не понимал, что происходит.
Со своего места я видела, как когда-то чистая вода окрасилась в яркий красный цвет, став похожей на кровь.
– В чём дело, отец? – нетерпеливо спросил Эйдан, пока я пыталась сделать вдох, раскрывая рот, как рыба.
– Великие сердятся.
– Сердятся? За что?
«Нет, нет, пожалуйста. Только не это. Не может этого быть. Ведь всё в прошлом. Я искупила свой грех!»
– Дети мои, – жрец поставил кубок на место и обвёл нас грозным взглядом. – Ваш союз не может быть совершен и одобрен Великими.
Кровь загудела в ушах, оглушая, вызывая мутную дымку из непролитых слёз перед глазами, затуманивая разум.
– Почему?
– Один из вас уже состоит в законном брачном союзе.
Тихий вскрик разорвал тишину. Мой вскрик.
Неверия, боли и отчаянья.
«Не может быть. Неправда!»