Завтра двери закрыты для всех – вечером у неё сложная, хоть и короткая партия старухи в «Пиковой Даме», образ, над которым певица долго работала и сделала непривычно значимым. Перед спектаклем необходимо хорошо отдохнуть, и Звягина заснула бездумно, на широкой удобной кровати, спала спокойно и проснулась, по выработанной годами привычке, довольно поздно – рабочее время заканчивалось заполночь, поэтому день сдвигался к ночи.
Встав и хорошо, до хруста, потянувшись, пересекла по периметру большую полупустую спальню – в свободных пространствах даже крупная фигура кажется меньше. Посредине комнаты – низкое широкое ложе, одна из стен служит раздвижной дверцей платяного шкафа, в углу ютится крохотный туалетный столик, разумеется антикварный. Певица приблизила к зеркалу лицо и стала внимательно рассматривать, поворачивая голову с боку на бок. После полноценного сна кожа выглядела сносно. Ей вообще своих лет никто не давал, разве что соперницы. Энергия, хотя и обузданная, рвалась наружу, заглушая признаки увядающего тела. Не последнюю роль играла регулярная половая жизнь. По молодости Звягина успехом у мужчин не пользовалась – наружность посредственная, а рацио чувственность не возбуждает. Зато теперь она брала полной мерой и меняла мужчин по мере надобности.
Что редко случается с женщинами, знаменитость трезво относилась к собственной внешности. Театральные гримёры наклеивали длинные ресницы, рисовали высокие брови, одевальщики утягивали в корсет обширные телеса, делая из неё красавицу. Но жизнь – не сцена. Попытки исправить природные недостатки с помощью пластической хирургии или щедрой косметики она оставила: растянутые до ушей рты не годятся для пения, а избыток макияжа с возрастом производит жутковатое впечатление. Всё, что можно себе позволить: тональная пудра, лёгкая подводка век и неяркая губная помада.
От зеркала певица перешла к высокой балконной двери, отогнула штору и посмотрела вниз, на алебастровых львов у подъезда, на скромный, ничем не примечательный городской водоём. Казалось бы! Картинка эта – награда за усилия всей её трудовой жизни, в которой жильё выступало мерилом общественной значимости. Она долго и упорно меняла квартиры, поднимаясь в собственных глазах всё выше и выше, пока не обосновалась на Патриарших прудах. Когда-то, ещё студенткой, приходила сюда специально и подолгу сидела на увековеченной Булгаковым скамейке, мечтая обосноваться в одном из этих красивых уютных домов, где за окнами текло чужое счастливое время. Мечты сбылись, но жизнь продолжала требовать повседневных подвигов.