Предпочитая не раскрывать эту тему, прошу его показать наколки, которые необходимо освежить и почти не пугаюсь, когда Дагир поднимается и начинает раздеваться.
Невольно любуюсь его телом, словно слепленным мастером из глины. Прикусываю нижнюю губу, когда он предстаёт передо мной до пояса голый и делает шаг навстречу.
– Сама смотри, что тут нужно поправить. Я согласен на любое твоё решение.
– Да, тут есть над чем поработать, – шепчу, проводя пальцами по его торсу, прощупывая старую, но не менее угрожающую пасть оскалившегося волка на правой груди. Красивая и завораживает. Как её владелец. – Пожалуй, начнём с этой. Садись в кресло. Обезболивающее какое предпочитаешь?
– Бокал вискаря, – усмехается.
– Будет больно.
– Не думаю, что больнее, чем на зоне, – и в глаза мне смотрит, смущая. Смущая! Обалдеть. Я не испытывала этого чувства со школы. – Ты красавица, Кошка. Тебе об этом говорили? – с трудом отрываю взгляд от волка, встречаюсь взглядом с Дагиром.
– Говорили.
– Я им глаза выколю, чтобы больше не смотрели, – его обещание звучит как-то слишком правдиво, даже пугающе. И я тороплюсь перевести разговор в другое русло.
– Так, давай начнём сверху. Наколка старая, но, если её обновить будет выглядеть суперски.
– Тот твой женишок. Он больше не появлялся? – будто не услышав меня, продолжает гнуть свою линию.
– Нет, не появлялся. И благодаря тебе уже не появится, – переключаю взгляд на татуировку, чтобы не краснеть, как выпускница.
– Отлично. Если появится, гони его в шею. А то я сам бошку оторву и на кол посажу. Так ему и передай.
– Обязательно передам.
Пока я распаковываю иглу, он следит за моими движениями с лёгкой усмешкой. Обычно клиенты нервничают и просят побольше обезболивания, а сейчас нервничаю я. Руки слегка подрагивают, но я настраиваюсь на позитивный лад.
– Виски нет. Но есть лидокаин.
– У меня высокий болевой порог, справлюсь. Ты будешь тыкать в меня иглами – что может быть прекрасней?
Дурак. И я дура, потому что не сдерживаю улыбку в этот момент.
Пока провожу подготовительные процедуры, он внимательно рассматривает меня. Как надеваю маску, перчатки, как настраиваю роторную тату-машинку. Я слегка волнуюсь, словно в первый раз, хотя уже давно за собой подобного не замечала.
– Можешь так не пялиться? – выпускаю иголки в защиту.