Джофранка разложила карты таро на столе и крикнула:
– Богдана, дыкхэ'с ада (видишь это)? – старуха ткнула ногтем в пожелтевшую картинку.
– Восемь мечей, – спокойно сказала Богдана. – И что?
– Ты не хуже меня знаешь, что это значит, – прохрипела старуха.
Богдана поправила пёстрый платок на голове и сказала:
– Солнце встало. Мне пора на базар. Через два дня весеннее равноденствие и мой день рождения. Пока торговля хорошо идёт, слава Дэвэ'лу, – девушка быстро перекрестилась и поцеловала нагрудный крестик, – я хочу продать побольше товара, чтоб мы с размахом отпраздновали моё шестнадцатилетие всем табором!
Джофранка жестом позвала дочку. Та подошла и опустилась перед ней на колени.
– Береги себя, кама'м миро' (любовь моя), – сказала старуха и, перекрестив, поцеловала её в лоб.
Богдана взяла корзины с цветами и вышла из тёмного шатра. Мартовское солнце ярко светило и согревало. Девушка довольно зажмурилась. Стояло раннее утро, но в таборе, словно в муравейнике, уже вовсю кипела жизнь.
«Дубри'дин… Бахталэс» – бойко приветствовали друг друга ромалы. То тут, то там раздавался глухой стук топоров, звонкий женский смех, протяжное ржание лошадей и заливистый лай собак. В плотный гул табора вплетались дымные нити от многочисленных костров, аромат подрумяненных на огне кофейных зёрен и запах горячих дрожжевых лепёшек. Богдана улыбнулась, но тут же вспомнила: «Восемь мечей». Да, карта сулила опасность, но в бирюзовом небе сияло солнце, повозка была набита товаром, а через два дня девушку ждал обряд совершеннолетия, потому никто и ничто не могло нарушить равновесие её мира.
– Са авЭла мишто! (Всё будет хорошо) – уверенно сказала Богдана, но всё же лёгкий холодок скользнул по её телу.
Часть 2: Базарная площадь
Утренний воздух был густым, влажным, щедро пропитанный благоуханием цветущих деревьев и сочной травы.
– День будет жарким, – сказала Богдана, наблюдая, как стайка чирикающих воробьёв весело барахтается в луже у дороги. Передние копыта лошади ударили по кромке птичьего водоёма, и пернатая компания разлетелась в разные стороны. Девушка вскинула потёртые вожжи, и конь Рятэ' (ночь) тотчас прибавил ходу.
Старая повозка недовольно скрипела и покачивалась, когда её деревянные колёса наезжали на кочки. Богдана держала путь на главную площадь Сурима, где с седьмым ударом часов на городской ратуше открывался базар. Он являлся меккой для всех торговцев. Сюда приезжали не только за товаром, но и за свежими новостями со всех четырёх королевств.С семи утра и до полудня площадь Сурима кишела людьми. Их было так много, что мостовая, натёртая сапогами тысяч прохожих, блестела, словно умытая дождём.