– Вот, например, тоже незадача: почему у Изгоев родителей нет? У всех есть! И у Химиков есть, и у Плантаторов есть? Даже у Храмовников есть родители! А вот у Изгоев нет. Говорят, что нас в Храмы подкидывают те, кому детей воспитывать неохота.
– Но ведь не такая уж обуза – дети. На них и нормы повышают, и отпуск от работы дают. Думай – не думай, а испокон веку так было и ничего не поменять уже. А если и поменять, то не здесь. – Голова клонилась на грудь, сонливость сбивала все барьеры и думала о крамольном. Я ей не мешал.
– Не в нашем Городе новые порядки наводить. Большой у нас Город. Никто его, наверное, еще из конца в конец не проходил. Многие штольни выработаны и заброшены, многие засыпаны. Все в двадцати-двадцати пяти уровнях живут.
– Ниже Землерои копаются. Выше Истопники. В середине все остальные и Плантаторы, и Химики и Лекари. А в центре Города Храм. Большой и красивый.
– Высокий и круглый. Говорят, что он через все уровни проходит и прямо из Крыши его маковка торчит. Ну, так-то говорят. Кто же проверит? Я вот у Ландгрувера спрашивал. Так, тот молчит. Молчит и ухмыляется. Болтает только своей лысой головой с пятнами. – Над кружкой пошел парок. Она отчетливо заскрипела, забулькала.
Я торопливо вскочил и, прихватив ручку рукавом, осторожно снял драгоценный кипяток с реактора. Поставил на ящик с углем. Взял банку с сахаром и сыпанул в кружку четверть.
Если сразу все высыпать – толку меньше будет. Пройдет часть мимо. А так в самый раз. – Размешал ножом и потрогал горячую сладкую воду кончиком языка.
– Эх, самому бы выпить – да, нельзя. Вере нужно сил набираться. А я и грибами обойдусь. Обойдусь, точно!
– Вера… – Толкнул я свою подругу в плечо. – Верунчик, проснись. – Вера завозилась на нарах. Скроила плаксивую гримасску.
– Плохо мне Самсончик. Плохо.
– А ты проснись, Верунь, чего дам. – Вера открыла глаза и уставилась на меня сонным взглядом, похоже, не понимая, где находится и с кем.
– Самсон, ты?
Да я – это я, Вера! Разболелась совсем. – Я поднес к ней кружку ближе.
– Вот я тебе сахару развел. Попей. Тебе легче станет. – Взгляд Веры стал осмысленным.
– А ты?
– Да я уже… – Соврал я ей снова. – Пил я, правда.
– Ну, хорошо. – Вера привстала. Склонилась над краем кружки и сделала большой глоток. – Вку-у-у-сно. – Заулыбалась она.