Под конец Коринна всегда произносила одну и ту же фразу: «Ты совсем себя не контролируешь». Это было как сигнал: пора расстаться, иначе придется сделать следующий шаг, совершить нечто такое, на что я, быть может, не имел права. Я первым поднимался по лестнице к выходу из погреба, и в следующие несколько дней мы старались держаться подальше друг от друга.
Как-то вечером синьор Наччи послал за мной.
– Говорят, ты играешь в карты, – сказал он. При этом он сидел, положив руки на стол, а я стоял, держа руки за спиной.
– Я не играю в карты.
– Не лги мне, Томмазо. Я же понимаю: каждому человеку надо как-то расслабляться.
Он достал из ящика две колоды карт.
– Во что ты умеешь играть?
– В скат, бридж и канасту. И еще в скопу, но не очень хорошо.
– Говорят, кое-кто играл с тобой в покер.
– Да, и в покер.
– Я же сказал, Томмазо: не надо мне лгать. А в блэкджек играть приходилось?
Я медлил с ответом.
– Да или нет?
– Это то же самое, что двадцать одно?
Играть в двадцать одно меня научил отец. Как и в другие карточные игры, кроме ската, любимой игры Берна, которой мы так увлекались в домике на дереве.
– Ну, двадцать одно, если тебе так больше нравится.
– Да, в нее я играю.
Он пододвинул обе колоды ко мне. Карты были новенькие, упругие, блестящие.
– Смешай.
Я, как обычно, рассыпал одну колоду поверх другой. Наччи внимательно следил за моими руками.
– Нет, не так. По-американски.
Я разделил колоду пополам, положил карты на стол так, чтобы он их видел.
– Умеешь оставлять одну сверху?
– Это значит передергивать.
– Умеешь или нет?
Я показал, что умею, но при этом одна карта, четверка треф, выскользнула у меня из рук и упала на пол.
– Извините, – пробормотал я.
– Ты неловкий и медлительный, – сказал он. – Но можешь стать лучше. В пятницу вечером ко мне придут друзья. Мы любим поиграть. Я заплачу тебе, как за день работы. А еще можешь взять себе десять процентов от выигрыша банка. Договорились?
И мы договорились. Если компания желала играть в покер и недоставало четвертого, Наччи одалживал мне деньги, чтобы я мог сесть за стол. Впрочем, как правило, он и его друзья предпочитали блэкджек. Они очень мало разговаривали, но курили не переставая и пили виски из стаканов для воды. Они пугались, если я останавливал их, когда они тянули руки к картам. На рассвете они все чаще ходили в туалет и мочились, даже непотрудившись закрыть за собой дверь. Мне в эти ночи совсем не хотелось спать, то ли потому, что я не пил, то ли потому, что карты всегда возбуждали меня до предела.