Собеседник немного помолчал.
– Приговор оказался очень суров. Я попробовал попасть на аудиенцию к его величеству. Хотел упасть к его ногам и молить, чтобы тебя помиловали, ведь это в его власти. Но во дворе мне сказали, что император слишком занят и что нет смысла искать случай, чтобы с ним встретиться.
С одной стороны, это меняло дело. Я был рад, что мой брат – не Джек-потрошитель, убивающий невинных направо и налево. С другой – мне предстояло сидеть и сидеть, так что повода для оптимизма не имелось.
Саднило же меня сейчас другое.
– Почему ты отказался от меня, папа?
Действительно, после всего этого в семье на меня молиться должны, а тут прямо как в тридцатые годы: дети отрекаются от отцов, отцы – от детей.
– Мне намекнули в Сенате, что в противном случае следователь не станет закрывать глаза на некоторые несостыковки, и тогда на скамье подсудимых окажетесь вы оба: Валерий за убийство, а ты – за дачу ложных показаний. Мать бы не пережила такого удара, а фамилия Ланских была бы окончательно смешана с грязью. Если хочешь, я буду просить у тебя прощения, сын мой.
Он задумчиво наморщил лоб и посмотрел так, словно на мне было что-то написано.
– Словами делу не поможешь, – изрёк банальность я.
Вот только сейчас эта фраза отнюдь не казалась мне избитой. Слова действительно были тут бесполезны.
– Если у меня какие-то шансы на УДО… то есть на досрочное освобождение? – поправился я. – Допустим, я стану примерно себя вести, и всё такое…
– Примерное поведение не уменьшит твоего срока, – отрицательно помотал головой Ланской.
– То есть мне придётся гнить в тюрьме четверть века, – приуныл я.
Перспектива так себе. Если сейчас мне… ну, лет восемнадцать, на свободу с чистой совестью выйду в сорок три года. Не сказать, что преклонный возраст, однако лучшее время жизни провести в тюрьме… Бр-р-р!
Долбануть башкой об стенку, чтобы раз и навсегда? А вдруг перекинет в другой мир, а там будет ещё большая жопа? Что-то стрёмно рисковать, да и не в моей натуре поднимать лапки кверху и самоубиваться.
– Правда, есть один способ скостить срок, – произнёс собеседник.
Если бы я был кроликом, приподнял бы сейчас уши и насторожился. Отсидеть меньше, чем тебе впаяли, это, несомненно, позитивная хрень, однако, судя по выражению лица Ланского-старшего, сейчас он скажет «но», и за этим последует нечто такое, чего делать точно не захочется.