– Не, Палыч. Жопа – всему голова. Если она вот такая, – положив вилку на стол, он изобразил руками два крутых холма, – ну, женская чтобы, вот тогда будет полное взаимопонимание. А ум бабе только мешает.
– Частично я с тобой солидарен. Чтобы у женщины – и мужская волосатая задница? Категорически возражаю! Но всё же на первое место её, – я тоже очертил два полушария, – не стоит. Женщина, твоя женщина, хороша, если помогает решать проблемы. А не грузит ими.
Мишаня молча уплетал мясо.
– Это не только к женщинам относится. Почему, думаешь, мы дом купили здесь, в Чехии? Хотя после ста грамм и в России неплохо.
– А после двухсот – просто замечательно, – кивнул Мишаня.
– Вот именно. Здесь вот, – я махнул рукой в сторону окна, – мы потому, что чехи – люди интеллигентные. Не достают почём зря.
Я снова наполнил бокалы.
– Мишаня, а ты с чего это вдруг… Скажи, у тебя с Татьяной не ладится? А?
– Ладно, Палыч. Разберёмся, если что. Или не разберёмся. Сами.
Ага, то-то на него жор напал. Стресс заедает, не иначе.
– Ну, как знаешь. Может, немного прогуляемся? Покажу тебе наши владения.
– Давай. – Оглядев стол, он нехотя поднялся.
Мы вышли в парк. Июльское солнце с утра еще не жарило. Бредя под сенью цветущих лип, хотелось вдыхать и вдыхать их медовый аромат.
Мишаня долго молчал, что для него необычно, и вдруг спросил:
– А сам ты, Палыч, Америку вспоминаешь?
– Ещё бы! Хорошее было время.
– И все люди равные, можно сказать, ну, без эликсира этого.
– Согласен.
– И Танюха, хоть она и тогда выпендривалась. Но потом-то ведь пошла за меня. – Взгляд его остановился на листе шиповника.
– Глянь, бабочка. Да какая большая! Я слыхал, они живут неделю, не больше.
– Да, но время для них течёт иначе. Бабочки проживают полную жизнь, а люди им кажутся тормозными, как черепахи.
– Да, Палыч. Мне ведь уже шестьдесят пять. А ничего толком-то… Детей мы так и не захотели.
Подумалось: «мы» – это Татьяна.
– Мишаня, взгляни-ка ещё на эту бабочку. Пойми, ведь главное – не протяжённость жизни, а…
– Удовольствия?
– Не надо упрощать, мы же люди, а не животные или насекомые. Наполненность смыслом – вот что важно.
– Да какой смысл, Палыч! Ну сколько ещё мне осталось? Недолго буду ей глаза мозолить.
– Перестань! На самом деле тебе всего пятьдесят пять. Ведь социальную дозу выдали всем. Кроме отселенцев в Большой зоне, само собой.