Откуда-то послышался звук, вернувший Эльзу из ее тяжелых раздумий. Рядом с ней стояла кровать новенькой девочки Жени. Накрывшись с головой одеялом, та громко сопела. Эльза придвинулась к ней и строго спросила:
– Ты чего пыхтишь? Еж, что ли?
Ответа не последовало, но пыхтение прекратилось. Эльза легла обратно и уперлась взглядом в потолок. Она пролежала так минут пятнадцать, пока девочка опять не начала сопеть. Эльза заткнула уши и попыталась сосредоточиться на чем-нибудь приятном. Например, завтра они с Игорем отправятся на оригинальную выставку Ван Гога. Последнее время все больше привозили компьютерные копии, а она любила смотреть на хоть и состарившиеся, но живые картины, в которых сквозило прозрение автора. После выставки прямо в фойе музея они угостятся мороженым, правда одной порцией на двоих. А еще сегодня утром Валентина подарила ей табл с полным собранием сочинений Селина, и завтра же вечером она сможет пуститься в невероятные путешествия по страницам любимого писателя.
«Тьфу ты! Все равно слышно сопение этой проклятой девочки!» – Эльза резким движением сорвала одеяло. Из глаз Жени вылился страх.
– Ты чего пыхтишь? Издеваешься?
– Мне холодно, я надыхиваю тепло, – бесцветным голосом ответила девочка.
– Лежи спокойно и не сопи! – прикрикнула на нее Эльза.
Но вскоре из-под натянутого одеяла донесся жалобный скулеж. Эльза опять поднялась.
– Ну, что теперь?
– Ножки ледяные.
– Откинь одеяло.
Эльза придирчиво принюхалась. Не обнаружив ничего, кроме запаха ромашки (видимо, новичка уже отмыли, а вшей вытравили), Эльза залезла к Жене в кровать. Подмяв под себя ее дрожащее тело, Эльза погладила девочку по голове. Вскоре та задышала ровно, ровно и начала пускать сонные пузыри.
Эльзу уже не так пугала черная тень Лукреции Первой, хотя птица продолжала сидеть на карнизе и зловеще таращиться вниз.
Василиса
Окна спальни были включены на ночной режим.
– Лечить надо! Параноик чертов! Спи. Да вычистила все, что смогла! – раздался в кромешной, вязкой темноте голос Василисы. Она надевала хрустящую, как свежий багет, накрахмаленную пижаму.
– А вдруг спросят про мартовскую премию? – не успокаивалась Толстушка.
Василиса нырнула под одеяло, горячее тело любовницы прильнуло к ней.
– Везде люди, а люди совершают ошибки. Найдем сыворотку – отстанут! – благоразумно заметила Василиса.