Екатерина подумала о предстоящем дне и хищно улыбнулась. Она натянула на себя одежду. По внутренней сети пришел запрос на разрешение трансляции городских новостей. Она разрешила трансляцию. В ушах прозвучал звонкий, выпуклый голос ведущей:
– Наконец-то принят закон о свободных курах! Демократия в который раз доказала свою абсолютную власть в нашем государстве! Теперь куры смогут во всю ширь расправлять крылья в клетках, перед тем как снести яички! – тараторила она.
Загремела помпезная музыка, эмоционально поддерживающая мысль о том, что курица имеет право жить свободной птицей. Екатерина убавила звук. Но ведущая не унималась:
– В парламенте обсуждается вопрос о дополнительных госсубсидиях для отечественной порноиндустрии. В последние месяцы порноиндустрия находится в глубочайшем кризисе из-за нелегальных работниц и работников, прибывающих с Арийских островов! Они предлагают интимные услуги по более дешевым тарифам, сбивающим рыночную стоимость. Власти озадачены, как пресечь контрабандные порноуслуги.
Екатерина выключила радио и направилась к краю поля, где ее ждал везделет.
Войдя в зал суда, Екатерина сразу почувствовала пульсирующее возбуждение публики. Люди нарядились и нервничали, предвкушая пикантные подробности процесса. Напротив входа висел огромный живой портрет госпожи Сеньоль. Лицо с заостренным подбородком, отсутствием носа, раскосыми глазами решительно нельзя было назвать красивым. Госпожа Сеньоль была одета в лаконичный костюм. Ее шею украшала нитка прекрасного жемчуга. Эта дама изменила историю целой страны и повлияла на историю мира. Нарисованная госпожа Сеньоль хлопнула в ладоши. Зал затих.
В креслах истиц расположились дети – от самых маленьких до подростков. Детские взгляды испуганно катались по залу, ища поддержки. От волнения кто-то тихонечко плакал, кого-то тошнило… Среди истиц выделялся юноша лет шестнадцати – Николай, сочные губы на худой желтой физиономии. Соседом Николая был Игорь – молодой человек с лицом поэта. Такие обычно не нравятся сверстницам, зато находят душевный отклик у дам, напоминающих капустные кочаны в апреле – вроде бы и съедобные, но уже бледные и подвядшие. Екатерина защищала интересы детей, она была обвинительницей.
С боку у окна под стеклянным колпаком на скамье подсудимых сидела пара – старик со старухой. Валентина и Сергей Бирюзовые. Они обвинялись в изнасиловании и зверском избиении тринадцатилетней приемной дочери. А по виду ведь и не скажешь. Сидят себе с серебристыми, кружевными головами. Глаза ясные, тихие. Вруны! Звери! Чистые звери! От девочки живого места не оставили, всю изодрали, изуродовали, и теперь она в коме…