Жена закрыла глаза и немедленно уснула, а Василий Пантелеевич обернулся к доктору.
Тот кивнул головой в сторону кровати:
– Вашей супруге пришлось трудно. Пусть она поспит. Пойдёмте.
Василий Пантелеевич покорно потрусил за доктором, который уверенно прошёл в комнату для прислуги.
– Пожалуйте удостовериться, господин Шаргунов, ваш ребёнок в целости и сохранности.
Василий Пантелеевич увидел полулежавшую на кровати женщину, которая прижимала к себе два совершенно одинаковых свёртка.
Женщина подняла голову и робко улыбнулась чуть припухшими губами.
– В вашей квартире сегодня появились на свет две девочки, – сказал доктор.
Василий Пантелеевич забеспокоился:
– И какая из них моя? Правая или левая? Вы их не перепутали?
От волнения он начал пришепётывать, что с ним случилось единственный раз на выпускном экзамене в гимназии.
– Никоим образом не перепутали, – заверил врач. – Запомните, ваш ребёнок помечен тесёмкой на ножке, – он кивнул головой, и женщина подала ему левый свёрток. – Вот ваша красавица, знакомьтесь.
В момент, когда взгляд Василия Пантелеевича остановился на крохотном личике в обрамлении белой простыни, ему показалось, что Земля остановила вращение и они вместе с новорождённой дочкой оказались где-то посреди двух миров – действительным и нереальным, сотканным из звёзд и ветров.
У крохотной девочки были голубые глазки, тёмные бровки, и она умела моргать и морщить лобик!
Настигший Василия Пантелеевича восторг оказался такой силы, что по щекам потоком хлынули слёзы.
– Господи, спасибо Тебе за это чудо! – прошептал он и посмотрел на доктора. – Господин доктор, сколько я вам должен за подобное счастье?
Доктор неопределённо хмыкнул:
– Вообще-то счастье бесценно, но в качестве компенсации я попрошу вас позаботиться о Фаине, – он указал на лежащую женщину. – Понимаю, время трудное, но ей надо окрепнуть и встать на ноги. Проявите милосердие.
– Конечно, конечно, – забормотал Василий Пантелеевич, – не беспокойтесь. Мы с Ольгой Петровной всегда рады гостям. И приютим, и накормим, и напоим.
Он не был уверен, что Оля разделит его мнение, но в приливе благодарности за дочь мог пообещать что угодно, хоть свой любимый портфель из крокодиловой кожи, подаренный сослуживцами на сорокалетний юбилей.
* * *
На улице грянул взрыв такой силы, что задрожали стёкла. Приподнявшись на локте, Фаина заглянула в лицо сначала одной девочке, потом другой. Они обе лежали рядом – два одинаковых тёплых кулёчка. Доктор попросил присмотреть за дочкой хозяев, потому что хозяйка ослабла и ей необходим отдых, а она, Фаина, молодая и крепкая.