И, только Яков смотрел на этот немаловажный для него вопрос гораздо шире. По, одному Богу известной причине, как и все его многочисленные предки считал себя немцем, хоть и в глубине души не мог представить свою жизнь вне Родины, которой невольно, но, только про себя, в уме, называл ту землю, где родился и провёл детство и юность. Немецкий, что наряду с модным одно время, но теперь уже становившимся на ровне с английским французским, знали все члены семьи, представителем которой являлся. Но, думал на русском, не имея и малейшего представления об особенностях быта его малой Родины.
– Встань, встань. Не надо слёз, – потрепал по плечу вставшего перед ним на колени управляющего Яков Карлович.
– Всё Федька, Сафронов сын, – с трудом, встав на ноги, отряхнул колени. Затем, достав платок вытер глаза; – Помните, в том году из города вернулся, я вам докладывал, что большевик он. Так вот, чуяло моё сердце, нахватался там всякой глупости. Кто ж подумать-то мог, что теперь они у власти окажутся со своим Ленином.
Сначала по избам всё керосин жгли. А тут, поди ж ты, к церкви все вышли на митинг. Кричат, ругаются. Будто не устраивает всё.
Подошёл к ним, спросил;
– Чем недовольны христиане?
Видит Бог, лучше б не спрашивал. Вся злость на меня обернулась. Будто я у них деньги своровал. Пуще прежнего кричат. Говорю:
– Не я ли вас перед барином всегда защищал, коли надобилось? Неужто забыли мою заботу?
Замялись, подумал; может за ум взялись. Но, нет, ещё пуще разошлись. Бабы мужиков подначивают. Разбушевались, только гнев теперь на вас обернулся. Нет, не самого, а на дом, что будто бы мешает своим внешним видом, солнце им с небом загораживает.
– Солнце?
– Да, так и сказал Федька. А все будто с цепи сорвались, повторяют за ним.
– А староста что ж?
– Нет не видал его. Сам хотел отыскать. Думал поддержки найти.
– Так уж всё село взбунтовалось?
– Нет, не всё. В основном те, кто выпить горазд, и дворами своими невелик.
– И, что ж дальше?
– А дальше Федька и говорит: Айда экспроприировать имущество!
– Так и сказал – экспроприировать?
– Да. Где он только слов-то таких набрался. Неужель в городе так говорят?
– В городе теперь ещё и не такое услышишь. Полицию вызывал?
– На следующий день ездил. Только вот боятся. Так и не приехал никто. В участке сказали; – Знаешь Демьян Елиазарович, ты сам там решай. А мы уж видать не в помощь тебе боле. Не 905 год на дворе. Тогда хоть страх Божий был. А, теперь всё иное. Священников не слушают, а уж нас-то и подавно.