– Спорим. … Только вот на что, да и как мы сможем доказать друг-другу, – усомнился Алекс.
– Очень просто. Возьмём у нас на пристани лодку, рано утром, будто рыбачить, а сами в Ладогу на вёслах.
– А, если не штормит?
– Вдали от берега всегда штормит, – старался казаться опытным Вовка.
– Завтра. В шесть, – загорелся азартом Алекс.
Теперь, же, когда чудом остались живы, тянула их к берегу чья-то богатая яхта. Хозяин которой не спешил показываться. Слишком малы и незначительны для него со своими детскими проблемами, а, может и не было никого на борту, кроме самой команды, что должна подогнать яхту к причалу в Кексгольме в определённый час?
Удочки, взяли с собой на всякий случай; вдруг спор будет проигран и лучшая перейдёт к новому хозяину. Да и половить рыбу в дали от берега, где она покрупнее и непуганней, тоже хорошая идея.
– Под сиденьем ещё пропусти и примотай к нему. Ага. … так-то надёжней, – убедился, что Алекс хорошо привязал верёвку к носу лодки, матрос.
– Часок потерпите, или на борт вас принять? – любезно поинтересовался он.
– Потерпим.
– Ну, и молодцы.
Лежали на дне лодки напротив друг друга. Смотрели в глаза.
– Знаешь, – заговорил первым Алекс: – удило твоё.
– Почему!? – даже испугался такого оборота Вовка.
– Забирай, – уверенно, бескомпромиссным тоном заявил Алекс.
– Я же проиграл.
– Я и не спорю. Просто хочу подарить тебе.
– А ты?
– Я твоё возьму. Или жалко? – улыбнулся Алекс.
– Нет, – неуверенная улыбка появилась на лице Вовы.
Сделал шаг на высокий, в уровень пола вагона перрон. Неспешно, будто не хотел, шёл по нему. Не много встречал на своём пути людей. Теперь поезда ходили полупустыми.
Вышел из недавно отстроенного вокзала. Элиэль Сааринен был автором этого замечательного сооружения. Начав в 1910 году со строительство вокзала в Выборге, перешёл к Хельсингфорсу в 1911-ом, закончив соответственно в 913-ом и 914-ом годах. Всего на один год отличалось начало их строительства. Два одинаковых здания объединяли собой его дорогу. Определяя начало и конец.
Неспокойно было в городе. Почувствовал это ещё на вокзале, выйдя из вагона. С ненавистью смотрели на него носильщики. Будучи чухонцами, всегда интуитивно отторгали в своём сознании всё Русское, коей была его чёрная, морская форма.
Шёл быстрым шагом, благо багажа имелось с собой всего один сак.