– Кто это такая? – спросила Веню, что буквально тащил её за руку в сторону подъезда.
– Где? – сразу и не понял, на что она смотрит, никогда не задумываясь о том, что может быть, что-то интересное на фасаде его дома, кроме помпезности смешанной в экстазе эклектики лепнины надстроенных этажей.
– Вон, – указала головой Инга.
– Это!? – удивился, словно и сам в первый раз увидел это лицо, – Женщина, какая-то. Ну её. Идём скорее. Вечером родители из-за города приедут, – затаскивал её в подъезд.
Не сопротивлялась. Знала, скоро уедет из Киева, и забудет его, как сон, пусть и яркий, но ненужный для её памяти, растаявший при первых лучах солнца.
– Какой красивый подъезд! Здесь наверно до революции жил князь с княгиней.
– Баронесса с бароном, – улыбнулся Вениамин, делая жест вахтёру, как бы говоря тем самым, гость идёт с ним.
– Ты шутишь? – уже хорошо знала его улыбку. Был отличником в классе. Все предметы давались ему с лёгкостью, без малейшего напряга. И ту спецшколу с акцентом на изучение иностранных языков, где учились в одном классе, казалось давно перерос, мысленно находясь в Москве, поступив в святая-святых для сына партийного номенклатурщика – МГИМО.
Но уж очень интересовало, как относится к её имени. Прислушиваясь к тому, как произносит его, не видела ни раздражения, ни лёгкой иронии, скорее уважение. Но не к ней, а прежде всего к таинственности звучания, что явно ценилось им, как иноземное, не принятое в здешних краях.
– Нет. А, как ты думала!? Именно поэтому наш дом и считается особым, – дождавшись лифта, зашли в роскошную, со стеклянными дверями кабину, движущуюся в прозрачном коробе, зашитом металлическими сетками, между псевдобарочными, кованными ограждениями лестниц.
Нажал третий этаж.
– Но, ведь на Крещатике есть и новые здания, с просторными квартирами. Разве они хуже вашего?
– Конечно!
– Почему?
– У них нет истории.
Лифт с металлическим позвякиванием остановился, слегка покачиваясь, словно только что причаливший катер на волнах.
– Шестая квартира, – зачем-то вслух произнесла Инга.
– Шестая. Нравится мне это число. Перевёртыш. Если перевернуть, будет девятка. В нём есть некая изменчивость.
– Но, не измена.
– Измены я не допущу, – так же хитро улыбнулся Вениамин. Худой, высокий, на голову выше её, носил длинные волосы, закрывающие уши.