Наскоро подобрав волосы, Лера сменила разорванные туфли на целые и побежала в бомбоубежище.
Гарь на улице стояла столбом. Со стороны Бадаевских складов остро тянуло жжёным сахаром и чем-то резким наподобие кислоты. Из распахнутой двери бомбоубежища медленно, цепочкой выходили люди, и на лицах у них держалось одинаковое выражение тревоги и обречённости.
Кивнув Вере с ребятами, Лера поискала глазами отца.
– Ты Егора Андреевича ищешь? Так он завалы у соседнего дома разбирает, – сказала Вера. – А ты что, под бомбёжку попала? Платье в клочья.
Вера показала на ворот с оторванными пуговицами. Спохватившись, Лера зажала края рукой, ещё больше разорвав тонкий поплин:
– Егор Андреевич мне не нужен, я папу ищу. У него сердце слабое.
– Так он там, в убежище.
Лера спустилась вниз по ступенькам, едва не задев головой лампочку.
Когда обустраивали бомбоубежище, она помогала собирать аптечку первой помощи – Егор Андреевич попросил. Лера тогда полгорода оббегала, чтобы сделать запас синьки для дезинфекции ран.
Отца она нашла в плохом состоянии. Тихо постанывая, он лежал на лавке, крепко накрутив на руку кожаный ремень с привязанным к нему чемоданом.
– Папа, тебе нехорошо?
Отец кинул на неё быстрый взгляд совершенно здорового человека и натужно простонал:
– Да. Схватило что-то, помоги подняться.
Чтобы встать, он перекинул руку Лере за шею, но чемодан не выпустил.
– Папа, давай чемодан.
– Сам.
Выписывая ногами кренделя, папа еле-еле волочился сзади, а когда увидел вошедшего во двор Егора Андреевича, сник окончательно:
– Егор Андреевич, сердце совсем отказывает, вот-вот помру, не гони ты меня на оборонные работы, дай наряд тому, кто моложе.
От догадки, что отец симулирует, Лену кинуло в жар. Со стыда она была готова провалиться под землю, и ей показалось, что Егор Андреевич тоже угадал папин манёвр, но промолчал из жалости к ней. Хотя совесть жгла нестерпимо, она потащила папу дальше. Оставалось утешать себя тем, что совсем скоро её судьба резко изменится к лучшему. Написанное в военкомат заявление было принято.
* * *
Утро началось с воздушной тревоги. Режущие звуки пронзали воздух, вызывая ощущения сродни зубной боли. Чтобы избежать отсидки в бомбоубежище, Лера прибавила шаг.
Выходя из арки двора, она обычно смотрела на Троицкий собор – уж очень красив был огромный ярко-синий купол, украшенный золотыми звёздами. В конце августа на куполе повисли крошечные фигурки альпинистов и спрятали синеву под слоем серой краски. Но по привычке Лера упрямо представляла себе золотые звёзды и молилась, чтобы в храм не попала ни одна бомба.